— Еще и рисковать то и дело забеременеть!
Пот холодным душем окатил все мое тело. А что если Эльвира приказала ему слушаться только ее и этот приказ перекроет тот факт, что мы с Прошкой — союзники?
Я почувствовала, что снова начинаю краснеть, вспоминая все то, что со мной вытворяла Эльвира.
Прошка… Набор пикселей, цветных точек и… как там говорят про искуственный интеллект — несколько строк кода? И, тем не менее, предан мне душой и телом. Погибший из-за меня, но все равно идущий рядом.
И дико хохочем все четверо, выплескивая наружу всю ту боль, унижение и ужас, который нам пришлось пережить в плену у Эльвиры.
Иди ко мне, но не заходи внутрь, а когда подойдешь к мельнице, сообщи мне.
— И вообще, я хотела уточнить у тебя, ты волшебница какой школы? Наверное Природы, да? Всякие там растения, петы…
На сковородке лежало то, что совсем недавно было предметом мужской гордости мужика-хуманса, висевшего сейчас бесчувственным мешком неподалеку от меня.
Ты можешь сообщить, где ты находишься?
— Надо, милок, надо. Или не так… Надо, Федя, надо! — злорадно, с каким-то садизмом в улыбке, произнесла Эльвира и достала из набора огромные и страшные на вид, зубатые щипцы.
— А связаться с реальностью? Вызвать помощь?
Поняла, сейчас попробую с ним связаться.
Развивающаяся грива, налитые кровью глаза не обещали ничего хорошего моей Единороге, но…
Я внутренне сжалась. Хотя у меня за спиной и были союзники, мой отряд, но эта троица — Игроки, что заведомо ставит их в более выгодное положение. Плюс я, как боец — никуда не гожусь, из-за ограничений, которые на меня накладывал квест от Светлой Богини.
Она вновь раскрыла свой ящик с набором пыточных инструментов и начала медленно, словно смакуя мой ужас, перебирать предметы, периодически вытаскивая их и любуясь ими, поворачивая из стороны в сторону.
— Нет, не правда! Я тогда решила проверить тебя, действительно ли ты такая уж гостеприимная и добрая. Я уже отправила через чат сообщение и сюда спешит отряд, который просто вынесет тебя.
За спиной у Эльвиры зашипела сковородка. Всплеснув руками, словно заправская хозяйка, у которой подгорают котлеты, она сдвинула посуду на край, туда, где огонь был поменьше и метнулась прочь, по видимому за чем-то для готовки.
Мама… Как же хорошо, что ты постучалась только сейчас. Не знаю, чего бы я могла наговорить тебе в тот момент, когда находилась в плену. Наверное, начала бы плакать, жаловаться, проситься забрать меня отсюда назад.
