Я тут же залезла на место Антона, высунула голову в окно и почувствовала волнение. Если с парнями невозможно разговаривать, то их хотя бы можно чувствовать! Нельзя отрицать тот факт, что Гере я нравлюсь. Интересно, с чего он опять начнет разговор.
«Ничего» означает неудовлетворенность, а не отсутствие материальных объектов, я хотела поделиться с Герой совершенно другой информацией.
— Умею. Просто не буду. Так что я тоже буду наблюдать!
Девчонка оказалась в серых шортах и сиреневой майке… Это не сочеталось ни по цвету, ни по форме, а тем более девочке не шло. Я поняла, что не хочу с ней знакомиться. Лучше уж с блондинками, вокруг них хоть парни будут.
— И что он?
— Ну, и как тебе «реальная жизнь»? — после рассказа спросила маму. — Может, стоит походить с кем-то. Например, с мафиози.
— И что? — спросила мама, когда я положила трубку.
Антон согласился, и дело оставалось за мной.
— Залезай, — согласилась она, и я быстро забралась на верхнюю полку, оставляя Антона упиваться и дальше своей исключительностью.
— Жора — НИЧЕГО! — повторила я про себя. — Это надо же! Ирочке, похожей на куклу Барби, понравился Герка, который ее, кажется, даже не видел!
— Да ладно! Его тетя Тоня не отпустит, — поспешила разочаровать мама. — Она так за него боится.
Что это?
— Я тебе говорю! — подчеркнула Юлька. — Я в таких вещах НИКОГДА не ошибаюсь!
— Двенадцатый, — ответила с недоумением.
— Коля! — парень в свою очередь нежно наклонился надо мной.
— Ага, — отозвалась просто, даже не улыбнувшись.
— Привет. Как тебя зовут?
— А это ничего, что ты с нами здесь идешь? — изрек Троцкий.
А я об этом не спрашивала…
Зачем мне справка? Я даже собак не люблю.
Через пять минут она уже звонила тете Тоне, я стояла рядом ни жива, ни мертва.
Я засмеялась и слезла вниз.
Я вся превратилась в слух.
Мне хотелось чего-то волнующего, чего-то берущего за душу, хотелось каких-нибудь признаний, от которых бы сердце останавливалось…
— Ты пойдешь с нами? — и после этого вопроса вся моя нежность сошла на нет. Я перестала гладить его по плечу и положила руку жестко.
— Ты пойдешь? — с надеждой спросил он еще раз, не сводя с меня глаз.
— Он засмеялся и сказал: «Можно».
— Да, ладно тебе, — Ирочка еле скрыла самодовольство.
В его голосе прозвучала агрессивность, а я почувствовала укол совести. Может, не стоило над ним так издеваться? Скромно опустила глаза и сделала вид, что очень маленькая и наивная девочка. И тут вернулись блондинки. Наташка с изумлением посмотрела на меня, затем на Геру и Антона. А так как мое лицо к тому времени ничего не выражало, она удивилась чему-то в ИХ лицах.
