— Дай хоть подержаться за это чудо! — сказала одна из них и обняла меня за талию.
Он тоже назвал что-то незнакомое. Я пожала плечами. И чего так не везет? Я почему-то еще надеялась, что Гера, как и Саша, будет из города.
— Тебе нужно погулять с каким-нибудь мальчиком. — говорила мама. — Спуститься с небес на землю, а то мечтаешь о своем Саше. Даже как-то унизительно. Походи с кем-нибудь. Войди в реальную жизнь.
У меня внутри от радости аж все подпрыгнуло.
— Может, ты нам письмо пришлешь? — посоветовал дядя Саша.
Но девчонки не продолжили, Наташка взяла кружку и вышла за кипятком.
— Хочешь, я угадаю твою фамилию? — выдал он.
— Ты мне очень нравишься! — тут же изрек он.
Первые пять минут они еще обращались ко мне, что-то спрашивали, но потом снова чем-то увлеклись и забыли. Антон, умно рассуждая, объяснял что-то Гере, а тот смотрел на него с уважением и чуть ли не всем телом впитывал информацию. Почему-то я почувствовала недостаток под названием «женский пол». «Сколько бы ты чего-то ни изучала, ты всегда будешь глупее мужчин». А ведь я все прошлое лето потратила на компьютеры, и знала о них все от программного обеспечения до «железа».
Полгода назад, зимой, приезжая на сессии в ШОД, я жила у троюродной сестры, и мне приходилось общаться с ее друзьями, тоже ровесниками. Друг ее парня, Дёся, все время издевался надо мной.
Ясно, буду все скрывать. Еще не начав разговаривать с Герой, я уже почувствовала скуку.
Я вежливо улыбнулась.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Думаю, оно скорее розовое, чем серое…
А тут получалось, словно с картами у меня связано плохое воспоминание, то есть не играю принципиально, а не потому, что боюсь.
И тут два охранника одновременно ее произнесли. Я удивилась. Откуда они все меня знают? Но их лица, словно маски, не выражали ничего!
И все же Коля немного, но походил на Сашу.
— Нет, скажи мне другое.
Но тогда бы это был уже не ровесник. Почему они никогда не задумывались, что ИМЕННО я имела в виду?
— А чего ты не за компьютером? — тут же заметила мама. — Сломала?
Как такие ноги могут быть в тринадцать лет? Они же в три раза толще моих!
Я смягчилась. Может, он не всегда прикалывался? Захотелось просто сказать ему про небо, что оно розовое, и такого никогда не видела раньше.
Коля не отпускал меня до последней ноты. Но когда все остальные танцующие уже разошлись, я отошла на шаг, преодолевая его легкое, но все же сопротивление, высвободила руку и наконец-то на него посмотрела.
