— Сначала повязка на глаза. Не бойся, мой мальчик, всё идёт как надо, — прошептал Август у самого уха.
Я приподнял голову, давая надеть на себя чёрную повязку на резинке. Потом почувствовал, как Август положил мою руку, вдоль тела и стал застёгивать кожаный ремешок на запястье. Через некоторое время я был, полностью пристёгнут к дивану. Сердце забухало сильнее, отдаваясь в ушах. Когда ничего не видишь, всё ощущения удваиваются, если не больше. Поэтому прикосновение холодного металла к лодыжке, вызвало панику, и я задышал чаще. Одновременно с этим почувствовал, как дёрнулся мой член, а в голове пронеслось пугающее: «Это нож?!» Август убрал этот предмет от меня, а я вздохнул с облегчением, прислушиваясь. Судя по звуку, парень раздевался. В следующую минуту меня неожиданно схватили за волосы, а затем дёрнули голову назад.
— Знаешь, Витя, мне осточертело, что ты ходишь по дому в таком виде. Мой мальчик должен всегда выглядеть для меня сексуально. Завтра мы идём в магазин, и ты купишь себе новые вещи, — прошипел он.
Когда Август отстранился от меня, моя голова снова упала на подушку, а лодыжки коснулся прохладный предмет. Послышался характерный звук работающих ножниц. Слух обострился, по венам гулял адреналин, а я чувствовал, что начинаю возбуждаться от того, что он разрезает на мне одежду. Я ощутил, как перестала давить на талию резинка старых штанов. Потом ножницы поехали по другой ноге.
— Теперь не шевелись, — Август оттянул ворот футболки и разрезал рукава.
Пару рывков, и вот уже нет подо мной остатков былой роскоши. Рука бесцеремонно проникает между раздвинутых ног и начинает ласкать, наполовину вставший член.
— Маленький, развратный, кандидат наук. Да у тебя уже стоит, — возбуждённым голосом шепнули на ухо.
Его слова не обидели, наоборот, член дёрнулся в опытных руках гея, а из груди помимо воли вырвался стон наслаждения.
— Ты должен получить небольшое наказание, Виктор. За то, что носил при мне это убожество, — произнёс Август, вместе с этим разминая рукой мои ягодицы.
Следом в мою ягодицу прилетела пятерня. Август бил не очень больно, но, как, ни странно, мне это понравилось. Когда удар пришёлся по другой половинке, я уже был готов к этому. Следующий удар был более сильный, меня выгнуло, и я застонал в голос, но это был стон наслаждения, а не боли. Всего было три удара по каждой ягодице, а потом я ощутил что-то холодное на горящий огнём попе. По телу потекли ручейки воды. Август водил по мне кубиками льда. Мне было хорошо. Член налился свинцом, прося большего.
