А дождь все лил и лил, заливая глаза, попадая за шиворот курток и в отвороты сапог. Спустя три часа пути они все промокли до нитки, сухими повезло остаться только тем, кто ехал в карете. Которую трясло и подбрасывало каждый раз, когда колеса угождало попасть в колею, наполненную сырой глиной. Лошадям тоже приходилось нелегко, шагая вперёд они то и дело поскальзывались, поэтому путникам с галопа пришлось перейти на рысь, а затем вовсе на шаг, так перемещаться уже было не так опасно, из-за меньшего риска сверзиться с лошади и свернуть себе шею упав с лошади, если бедное животное вдруг подвернет ногу.
Дана сидела судорожно вцепившись в луку седла, глаза заливало дождем и даже широкополая шляпа не спасала от обрушившихся с неба потоков воды. Периодически протирая лицо рукавом, она силилась рассмотреть что-нибудь впереди, но кроме неизменным карьеров с глиной, чахлых кустиков и дороги вьющейся между них, ничего не было видно. Кругом были глина и вода.
Помянув недобрым словом Даниэля, она сильнее вцепилась в поводья, чтоб не потерять контроль над животным, которое уже несколько раз чуть не упало, скользя на мокрой земле. Погода не нравилась ни животным, ни людям. Вдруг позади нее раздалось болезненное громкое ржание и мимо чуть не задев Дану бортом кареты пронеслась четвёрка, обычно смирных и послушный лошадей. Сейчас же они с дикими глазами, с пеной и кровью из-за порванных удилами ртов неслись вперед не разбирая дороги, поскальзываясь на мокрой глине и чуть не падая в грязь. Карету кидало из стороны в сторону, иногда чуть не опрокидывая, она накренялась на бок при резких поворотах коней, но пока что неизменно опускалась на все четыре колеса. Только сколько им будет так везти… Что могло так напугать лошадей, что они совершенно потеряли контроль, Дана не знала, да и времени подумать об этом у них не было.
Воины пришпорили коней в попытке догнать карету и остановить. Дана тоже бросилась вперед, она не была уверена, что от неё будет какая-либо польза, но не отставали, им могла понадобиться любая помощь. На очередном повороте, когда карета вновь чуть не опрокинулась, она увидела, как в траву упал Мин, но останавливаться, чтоб проверить как он никто не стал. Надо было остановить карету, неизменно приближающуюся к краю огромного карьера.
— Надо перерезать подпруги и тогда карета, не увлекаемая лошадьми остановится сама! — перекрикивая шум ветра предложил командир, но как это сделать. — Дан, Корин попробуйте перестрелить веревки. — Приказал Габриель.
