Впрочем, ей то что за дело? Мысленно одёрнув себя, Соня снова взглянула на часы. Молотов должен был приехать минут через двадцать.
По телевизору, включенному для фона, закончилась какая-то музыкальная передача и начались новости. Краем уха Соня уловила сообщение о дорожном происшествии с участием туристического автобуса, потом – об ограблении какого-то ювелирного салона. Она уже потянулась к пульту, чтобы переключить на что-нибудь более жизнеутверждающее, но так и замерла с протянутой рукой.
Кадр сменился, и теперь на экране отобразился безликий, но всё равно хорошо знакомый ей дворик, машина скорой помощи, носилки… И человек на них. Искажённое страданием, окровавленное, перекошенное лицо. Мучительно знакомое. Ненавистное. На пару мгновений пострадавшего показали на весь экран, так что ошибиться было невозможно.
- В одном из окраинных районов столицы… в разгар рабочего дня… прямо во дворе дома… с особой жестокостью… состояние стабильно-тяжёлое… личности нападавших пока не удалось установить… - сознание выхватывало отдельные слова диктора, доносившиеся как сквозь вату.
Соня отшатнулась от телевизора, словно её могло вдруг затянуть в экран. Наощупь нашла стул, но вместо того чтобы сесть лишь оперлась на спинку, продолжая зачарованно смотреть на уже давно сменившуюся картинку.
Мысли смешивались, метались в голове, вытесняя друг друга и наваливаясь разом, так что не получалось надолго уцепиться ни за одну.
Она этого не хотела! Никогда не желала зла и не думала о мести. Но… Но сейчас, при виде растерзанного, едва ли не умирающего отчима, её врага и её самого жуткого кошмара, Соня ощутила что-то странное, прежде незнакомое. Что-то, что наверняка не должны чувствовать добрые, гуманные, психически адекватные люди.
Нет, это не было радостью или злорадством. И у неё даже ни на миг не промелькнуло мысли о справедливости и заслуженном возмездии. Просто вдруг стало легче дышать. Словно она годы провела в каком-то вакууме и только сейчас смогла вздохнуть полной грудью. Словно блуждала в лабиринтах тяжёлого сна, и вот теперь кошмар развеялся…
Да, Соня почему-то была уверена, что чудовище, до сих пор иногда возвращавшееся к ней в сновидениях, больше не явится. Оно стало жалким и слабым, бессильным. А то, что больше не пугает в реальности, не может терзать и во сне.
Теперь она сможет открыто смотреть на мир. Не прятать глаза от прохожих из страха увидеть в толпе лицо мучителя. Не ёжиться под чужими взглядами из-за иррационального опасения, что кому-то известно о её несчастье и она снова услышит, что виновата сама. Теперь она по-настоящему свободна от прошлого.
