До двери. По коридору потом… Тяжело дыша, хватаясь за стену, отдыхая каждые пять шагов. Проклиная все. Его и себя… Я должна была это сделать! Я чувствовала, что нужна ему.
По щекам текли слезы. Никогда в жизни мне еще не было так плохо.
По всем переходам замка и, наконец, вниз. Я не могла идти в темноте, боялась упасть на ступенях, поэтому встала на четвереньки и просто сползала вниз, попой вперед, мне было все равно, лишь бы добраться.
Где-то на середине пути вдруг отпустило. Не полностью, но, по крайней мере, дикий вой Бездны ушел, стало легче дышать. Ник жив, он пытается поставить щиты, закрыться от меня.
Не знаю, сколько времени понадобилось. Мне кажется — целая вечность.
Обливаясь потом, я, все же, добралась.
Свет ударил в глаза…
Ник лежал на камнях, у самой лестницы. На спине… кругом кровь.
— Ник! — я кинулась к нему, уже не думая ни о чем, так быстро, как только могла.
Спотыкаясь, на трясущихся ногах.
На мгновение показалось — он умер. Нет… все хорошо… дышал. Неровно, со свистом… на губах кровь. Но он был жив. Все будет хорошо. Я уже знала — стоит только обнять его, и наша с ним сила — поможет, как помогала раньше.
— Ник… что с тобой?
Я опустилась рядом с ним. Уже и так понимала — он упал… а, может быть, даже прыгнул с лестницы на камни. Как прыгал в воду. Отчаянный шаг. Тут высота — этаж, наверно, пятый или шестой. Безумие…
— Женя… — он с трудом приоткрыл глаза, закашлял. — Сейчас… все…
Закашлял снова, изо рта потекла кровь.
Вся футболка у него в крови. Я осторожно дотронулась. Ребро сломано. Так, что даже выпирает острый край… боже мой… мне едва самой плохо не стало. Сейчас…
— Ник, может, вызнать врача?
Это же серьезно, не просто руку порезать.
— Не надо, — хрипло сказал он. — Полежи со мной… раз уж ты здесь. Не бойся. Сейчас…
Я легла рядом с ним. Обняла осторожно, с другой стороны. Прижалась.
Я плакала, уткнувшись в его плечо. Слушала его дыхание. А потом — маленькие огоньки закружились вокруг, и на окутало такое тепло. И свет. Было так странно. Я, кажется, провалилась в сон.
* * *
— Женя, — он поцеловал меня в лоб, — проснись.
Я открыла глаза.
Ник сидел рядом, на камнях. Страшно бледный и осунувшийся, старая щетина, и под глазами круги. Но живой. Он дышал спокойно и ровно.
— Ник! — я едва не подскочила на месте, обняла его за шею, всхлипывая. — Как ты? Я так испугалась! Как? А ребро? Я видела там…
— Все нормально, — сказал он, почти силой оторвал меня от себя, заставил сесть рядом, поднял майку. Там, на боку, были рваные свежие шрамы, но все уже затянулось. Чудо. Если бы я не видела раньше — теперь не поверила бы своим глазам.
