Эван сидит, глядя вдаль.
— Я завтрак принесла, — говорит Шельда. Она тоже не спала сегодня, такая уставшая, напряженная.
— Спасибо, — говорит Эван. — Как ты?
Шельда пытается ответить, но только дергается подбородок. Качает головой.
Эван поднимается, подходит, обнимает ее за плечи.
— Шельда? — говорит он.
— Тьяден убежал из дома, — говорит она, голос дрожит. — Я не знаю, что делать. Он сказал, что ненавидит меня, что я ему все врала, что я ему не мать, вообще никто… Я ведь вырастила его! Я не могла… Мне пришлось рассказать ему… про Хёнрира. Он бы все равно узнал, он и так понимал что-то… И теперь он меня ненавидит.
— Убежал? — говорит Эван. — И ты не знаешь, где он?
— Знаю, конечно, — Шельда вздыхает, закрывает глаза. — Он у Оддни, которому помогает с работой. Я чувствую Тьядена, я не могу его потерять. Но он больше не хочет меня видеть.
Эван обнимает ее крепче.
— Ничего, не волнуйся. Тьяден большой мальчик. Хочешь, я поговорю с ним?
Она долго стоит, прижавшись, потом вздыхает. Вздрагивает в его руках.
— Он мне как сын, — говорит она. — А я врала ему. Он многое знал про меня, но про Хёнрира он не знал.
— Ничего, — говорит Эван. — Сейчас важно, чтобы он не делал глупостей, оставался дома, в безопасности. Остальное не так важно. Дай ему время. Он все поймет.
— Да, — она кивает. — Ты… поговори. Может быть, тебя он послушает. Я не знаю, Эван… Не знаю, что делать. Все так запуталось. Это ведь все из-за меня. Твари здесь… и вообще. Я не хотела этого, но они пришли из-за меня. Я должна была сделать что-то раньше, должна была вмешаться. Но я бегала от этого столько лет…
— Ой, хватит, Шельда! — вдруг говорит Хёнрир, он, оказывается, слышит, не спит. — С таким самокопанием ты еще лет двести решаться будешь, а у меня столько времени нет. Какая разница, кто виноват, и кто что должен был раньше. Нужно думать, что делать прямо сейчас. А плакать и заламывать руки ты будешь потом, когда все закончится.
Шельда поджимает губы, почти обиженно.
— Шельда… — Эван пытается найти слова.
— Не надо. Хёнрир прав, — говорит она, качает головой. — Нужно понять, что нам сейчас делать.
— Прямо сейчас, — говорит Хёнрир, — отдавай нам завтрак. Зря что ли ты его принесла. Эван, поешь, и иди, отдохни, что ли…
У Шельды каша в кастрюльке, еще пироги и свежее молоко. Все домашнее, вкусное, отказываться от такого Эвану не хочется совсем. Тем более, что не понятно, как вообще сложится…
— Как там твари, Шельда? — говорит Хёнрир, берет пирожок себе.
