— А если не заносят, а дитя всё равно умирает от болезни.?
— То его утащили тени бога Тьмы.
— А в чём разница? — не совсем поняла я.
— В случае со жрицами Жизни считается, что бог Тьмы забрал по своей прихоти и с этим ничего поделать нельзя, такое происходит и это, как не жалко говорить, вполне нормально, — терпеливо повторил всё Герберт. — Если же роды происходили без присутствия жриц, и ребёнок погиб из-за болезни, то тени утащили его, так как они чувствуют слабость. А если новорождённое дитя слабо, то…
— Слаб и мужчина, да-да, я поняла.
— Самое интересное же состояло в том, что жрицы Жизни присутствовали на родах графини и записывали показатели новорождённого, — внезапно вернулся к изначальному разговору лорд, — а всем известно, что текст из их записей невозможно ни стереть, ни уничтожить, значит, граф каким-то образом подкупил жриц, чтобы те промолчали о подмене ребёнка.
— Или же просто не поставил их в известность, — задумчиво произнесла. — Сами подумайте, зачем ему тратить лишние деньги? Ребёнок родился, данные внесли и обнародовали. Он сказал, что ребёнок приболел, на некоторое время закрыв дом ото всех, а после прошлась новость о чудесном исцелении. Здесь даже не нужно было никого в известность ставить. Тогда как вы вообще это всё нашли?
— Вышли на кормилицу леди Фельиды, та была одна из немногих посвящённых, поэтому на старость лет поведала обо всём.
Я замолкла, откинувшись на спинку кресла и начав массировать висок свободной рукой. Следовало посидеть в тишине, чтобы полученная информация усвоилась в голове, а то мне казалось, что я ничего не понимаю.
Герберт не мешал мне в этом деле, он и сам выглядел задумчивым, похоже, думал о том, что после обнародованной правды стоило проверить и остальных девиц на женской половине, вдруг всплывёт нечто интересное. Хотя, куда уж интереснее неблагородной леди с явной целью сесть на трон.
По сути, мне было её жаль. Вряд ли она сама же знала о своих истинных корнях. Не думаю, что «отец» посветил её в свои старые дела. Хотя, если размышлять о происходящем, то её отвратительное поведение стало всему виной. Наверное, не думал граф Монтеи, что его грандиозный обман так глупо всплывёт на поверхность спустя двадцать два года затишья.
— Его Величество знает? — почему-то спросила, повернув голову в сторону мужчины.
— Разумеется, нет, да и откуда бы, Ваше Величество?
— И то верно, — согласилась с ним, прежде чем подняться на ноги, положив листы на стол, — благодарю за проделанную работу, пусть это пока останется у вас.
