Однако я и смерть вновь разминулись, поскольку Вездесущим мой труп был не нужен. По крайней мере сегодня.
Проснувшись, я не сразу понял, что лежу не в казарме для слуг «Садов Экларии». Подо мной был такой же жесткий тюфяк, разве что в воздухе стоял запах не благовоний, потных тел и перегара, а… рыбы! Причем не очень свежей. И доносящиеся до моих ушей крики больше походили на рыночные, чем на бордельные.
Воспоминания о финале минувшего вечера нахлынули таким потоком, что я в ужасе подскочил с тюфяка. Подскочил и тут же упал обратно, потому что треснулся головой о дощатый настил, оказавшийся вторым ярусом кровати. Удар выдался болезненный. Но пока я, кряхтя, потирал макушку, где обещала вскочить шишка, это позволило мне спокойно осмотреться.
Судя по близкому шуму, дом, куда я попал, действительно стоял на рыночной площади. А судя по виду из окна, меня держали на втором этаже одной из лавок, выстроенных по краю рынка. Точнее, портового рынка, ибо на других столичных базарах не так сильно воняло рыбой.
Комната была большой и забитой ящиками с корзинами, а вдоль ее стен стояли четыре двухъярусные кровати. На одной из них лежал я, а на соседней – ван Бьер. По счастью, живой и здоровый. По несчастью – привязанный к кровати толстой цепью.
– С утром, парень! – изрек он свое любимое приветствие, означающее, что нынешнее утро было ни добрым, ни злым. – А тебе, гляжу, Вездесущие доверяют больше, раз ты не связан.
И правда, в отличие от соратника я был свободен. Но лишь в пределах комнаты, поскольку на окне стояла решетка, а дверь была окована железом и наверняка заперта.
– Думал, тебя отравили, – признался я.
– Я тоже был в этом уверен, пока падал с ног, – ответил Пивной Бочонок. – Как видишь, ошибся – мне подсунули разбавленную даирскую соль. А ты почему не сбежал?
– Меня придушили и я потерял сознание. – Я не уточнил, кто именно меня придушил, так как было стыдно признаваться, что это сделала пигалица Эльруна. – Погоди, сейчас поищу какой-нибудь инструмент, чтобы тебя развязать.
– Можешь не стараться, – помотал головой монах. – Лучше иди позови кого-нибудь, пока я не обоссался. Страсть как хочется отлить, а на мои крики никто не отзывается.
Мне тоже хотелось справить нужду, поэтому я подошел к двери, но прежде чем затарабанить в нее, заглянул в одну из корзин. Внутри лежал ворох пестрых талетарских платков. На вид совсем новых, а значит нас и правда держали на складе рыночной лавки.
