Утро понедельника началось с того, что Валечка, сидевшая с самого начала рабочего дня как на иголках, вбежала в кабинет шефа, стоило тому закрыть за собой входную дверь. Через двадцать минут ее практически непрерывного щебетания (в котором, к сожалению, Оле не удалось разобрать ни слова) шеф вывел ее из кабинета, нежно придерживая за локоток, и так аккуратно сопроводил до такси (что само по себе было явлением выдающимся), будто боялся, что от случайного сквозняка Валечка рассыплется летучим пеплом. Вернувшись, шеф объявил коллективу, что Валечка порадовала его новостью о своем интересном положении и отправилась в больницу — это самое положение беречь и сохранять. Ждать ее в обозримом будущем не стоило.
— Однако, — добавил шеф, глядя на оставшихся сотрудников с выражением лица, которое считал олицетворением высшей степени серьезности, — работа не должна пострадать, релиз в понедельник никто не отменял, клиент ждет от нас максимальной отдачи!
Сотрудники переглянулись и мысленно пожали плечами. Что пятеро, что четверо — не велика потеря.
Вторничный приход на работу для Оли стал крайне необычным. В кабинете царил мрак, кофе-машина была выключена, а жалюзи — задернуты. Лида, душа и сердце команды, всегда приходившая первой и подготавливавшая офис к рабочему дню, на работу не явилась. Почуявший неладное, шеф с опаской набрал ее номер и помрачнел лицом. Лида, туманно ссылаясь на «личные обстоятельства», категорически отказалась выходить на работу в ближайшую неделю. Даже намек на увольнение за прогулы не спас ситуацию, тестировщица с несвойственной ей твердостью стояла на своем, как всегда, интуитивно определив самую опасную уязвимость шефа — увольнять людей он ненавидел. Упрекнув работницу суровым тоном, шеф согласился на отгулы в счет оплачиваемого отпуска. Трое оставшихся борцов с программистским разгильдяйством молча переглянулись и принялись за работу.
Тишина в офисе в среду затянулась до одиннадцати часов. Шеф, прошмыгнувший как обычно мышью в свой кабинет, тут же вышел обратно и задумчиво уставился на ряд выключенных мониторов. Тихо сидевшая в уголке Оля присоединилась к нему в этом.
— Так, я не понял. Сегодня вроде не суббота, а среда, — за неимением других претендентов, вопрос шеф адресовал Оле.
Оля лишь пожала плечами, всем видом демонстрируя свою непричастность.
Проведя рукой по лицу, шеф принялся набирать номер одного из пропавших без вести близнецов, Олиных коллег, заранее мрачнея лицом в предчувствии локального апокалипсиса. За следующие 30 секунд шеф плавно сменил цвет лица с нормального человеческого на адский, красно-малиновый, и выдал несколько непечатных слов, в том числе и на букву «п», емко характеризуя ситуацию, в которой оказалась лично Оля.
