– Ладно, еще увидимся, – сказал Антон и бросил окурок сигары в урну. Приобнял раду за спину и улыбнулся. – Пока, Дим.
Они медленно поднялись по ступенькам. Раде спешила, ей хотелось бежать. Но она намеренно замедлилась, чтобы идти в ногу с Брагиным. Дима внимательно наблюдал за ними и ему показалось, что между этими двумя что–то есть. То, как Рада смотрела на него, не оставляло сомнений в том, что он ей нравится и она не старалась скрыть этой симпатии. Неужели они любовники? Диме не понравилось это предположение и он отмахнулся от него. В конце концов, его богатое воображение никто не отменял. Он завел мотор и выехал со двора центра.
В обед Дима поехал навестить своего пожилого знакомого – Соломона Евгеньевича. Они познакомились в парке три месяца назад. Он уселся на скамейку перекусить, а у старика прихватило сердце. Дима вызвал ему скорую и ждал, пока приедут врачи. А на следующий день заехал в больницу, чтобы узнать как его здоровье. Когда пришло время выписки, он заехал за ним на такси и повез домой, потому что у него больше никакого не было. Позже, Соломон рассказал Диме, что у него есть сын, но он много работает и ему некогда за ним присматривать.
– Дима, ну зачем ты тратишь на меня время! – всплеснув руками, сказал Соломон. – Его и так мало, надо больше радоваться, путешествовать. А не сидеть со стариком, который не принесет тебе никакой пользы!
– Вот только не прибедняйтесь, ладно? – проворчал Дима, проходя на кухню и вытаскивая из пакета коробки с едой.
– Я даже не представляю, сколько денег тебе должен! – с волнением произнес Соломон, протирая толстые линзы очков.
– Нисколько. Ну если только пару комплиментов повару, он очень старается, – сказал Дима. – Борис не объявлялся?
– Нет, но мы говорили по телефону, – бодро сказал Соломон, обеими руками опираясь на трость. – Он сейчас работает на стройке. Обещал заехать на выходных.
Дима кивнул. Эти обещания повторялись каждую неделю, но навестить отца у Бориса никак не получалось. Он ни разу не видел этого парня, но уже его недолюбливал.
– Тебе не надо беспокоиться обо мне, мальчик мой, – настойчиво произнес Соломон. – Вкладывай свое время в важные для тебя вещи!
– Так я этим и занимаюсь, – отозвался Дима.
– Как прошла свадьба?
– Невеста была в белом, – ответил Дима.
– Я понимаю, что ты расстроен, но это лишь эпизод из твоей жизни, а не вся жизнь, – сказала Соломон, усаживаясь на диван.
– Знаю, но что делать с тем, что я чувствую? – развел руками Дима. Соломон был единственным, с кем он мог открыто говорить о том, что с ним происходит. Он знал, что он не будет смеяться над ним, не воспользуется его словами, чтобы потом подтрунивать над ним, как это часто делал его брат.
