Энди уселась в мягкое кресло, провела кончиками пальцев по лакированному столику. Стюардесса, похожая на Мисс Мира, попросила пассажиров пристегнуть ремни. Парень пристегнулся, не открывая глаз, а Энди потребовалась помощь.
Мягко загудели двигатели, Энди вцепилась в подлокотники кресла, и самолет начал разбег. Мимо промелькнули огни взлетной полосы, и Энди почувствовала, как ее мягко вдавило в спинку; потом это ощущение прошло, зато заложило уши. Энди несмело дотронулась до ушей, потрясла головой, потом сглотнула. В ухе как будто что-то щелкнуло, и она стала слышать гораздо лучше. Самолет постепенно набирал высоту.
— Карамельку? — стюардесса протягивала блестящий поднос, на котором лежали (Энди чуть не фыркнула от смеха и удивления, так это не вязалось с дорогим салоном) обыкновенные барбариски.
Юноша, приоткрыв один глаз, сгреб сразу штук восемь конфет и ссыпал их в нагрудный карман. Энди скромно взяла одну и посмотрела в окно. Самолет набрал высоту и летел очень высоко. Темные груды облаков ворочались под металлическим брюхом. Энди крепче вцепилась в кресло. Противный голос сына мэра, требующего у стюардессы пустить его «порулить» в кабину пилота, проникал в сознание.
Чтобы отвлечься, Энди украдкой рассматривала юношу напротив: худощавый, взъерошенные волосы, лет восемнадцать-двадцать. Точно не школьник. Кое-где на руках у него были странные светлые полоски, похожие на шрамы. Пытаясь угадать, какого цвета у незнакомца глаза, Энди потеряла осторожность, и не успела отвести взгляда, когда он проснулся и холодно посмотрел на нее. Глаза у него были голубые.
Энди смутилась и отвернулась к темному иллюминатору. Но парень продолжал смотреть, и она чувствовала, как у нее начинают алеть щеки и шея.
Со стороны туалета послышалась звонкая пощечина и раздался негодующий вопль.
— Я все расскажу отцу! Тебя уволят! — разъяренно кричал Антон. — А ну…
Послышалось сопение, какая-то возня, шлепнула вторая пощечина, и из прохода выскочил взъерошенный мальчишка. На каждой щеке у него было по розовому отпечатку ладони. Он потряс головой и, пошатываясь, отскочил на несколько шагов. Следом за ним двигалась грозная стюардесса. Она остановилась в дверях салона и растерялась, потому что все пассажиры смотрели на нее.
— Еда будет через пятнадцать минут, — стыдливо улыбнулась она и скрылась на кухне, презрительно взглянув на сына мэра.
— Я тебе еще покажу, — злобно буркнул Антон и двинулся на свое место с гордым и независимым видом, но, проходя рядом с Энди, запнулся о вытянутые ноги парня в наушниках и шлепнулся на мягкий ковер.
