Когда он заканчивает песню, то целует руку и шепчет:
— Ты моя навсегда.
— Навсегда, — соглашаюсь я.
Вдруг Хендрикс плотнее прижимает пальцем IEM-наушник (прим. перевод: служат для мониторинга, т.е. контроля того, что музыкант делает), внимательно слушая, что ему говорят.
— Одну секунду всем! Леди и джентльмены, есть еще одна невероятная новость, — он делает паузу. — Я думал, что сегодня будет один особенный гость, но на самом деле их больше. Чему я очень рад…
Прожектор вспыхивает, и в первом ряду вижу родителей с сестрой!
Хендрикс бежит к краю сцены и влетает в толпу.
Люди ловят его и несут на руках к моему отцу. Хендрикс крепко обнимает папу, а тот смущенно улыбается и похлопывает его по спине.
— Я знал, что ты придешь, старина, — начинает Хендрикс, не понимая, что микрофон включен.
Толпа вновь сходит с ума.
С помощью охраны он выводит маму, папу и Харли на сцену, и мы все обнимаемся.
— Как и в первом моем шоу, когда оставил билеты в кассе, надеясь, что ты придешь, и ты пришел, — продолжает Хендрикс.
— Мы бы ни за что не пропустили такое шоу, — бормочет папа. Затем он поворачивается и смотрит на меня. — Милая… прости, что мне… нам потребовалось время, чтобы прийти в себя. И поздравляю тебя… вас обоих.
Я крепко обнимаю его, и тут же мама и Харли присоединяются в наши объятия.
— Поздравляю, милая, — сквозь слезы шепчет мама, а Харли, улыбаясь, подмигивает.
— Еще! Еще! Еще! — скандирует толпа, разделяя с нами счастливые минуты нашей жизни.
Эпилог
Хоуп
Два года спустя
— Папа! — кричит Ханна, показывая пальчиком на голубые воды Тихого океана.
— Да-а-а! Папочка. Помаши ему ручкой, — говорю я и, взяв маленькую руку дочери, машу ею в сторону Хендрикса.
В это прекрасное солнечное утро, он оседлал большую волну и катится на ней почти до самого берега.
Спрыгнув с доски, Хендрикс улыбается и машет рукой в ответ. Потом смотрит на меня и посылает воздушный поцелуй.
Меньше чем через двадцать секунд он уже рядом.
— Осторожно, мокрый песик, — говорит он и, виляя бедрами из стороны в сторону, стряхивает с себя остатки воды.
Ханна протягивает руки, пытаясь поймать капельки, и задорно смеется, топая ножками.
— Ну что, поймала, тыковка? — подзадоривает дочь Хендрикс и кладет доску для серфинга на песок.
— Папа, — сквозь смех снова повторяет она.
Хендрикс подхватывает дочь на руки и устраивает на плечах.
— Ты же нанесла на нее солнцезащитный крем? SPF 50, да? — спрашивает он.
— 60 и он водонепроницаемый, — отвечаю я.
