Царь Иван Васильич Грозный
Казань город брал!
Потом опять медленно и грубо продолжал тягучий припев, опять на двух нотах:
Красный башмак!
Красный баш-мак!
И вся его песня была в таком роде, с теми же тягучьми двумя нотами в наиале, с тою же одною зазвонистою скороговоркой и тем же тягучим припевом.
Между тем зубчатые верхушки леса, рдевшие под косыми лучами, начинали бледнеть и сереть, иногда они вдруг потухали совсем, когда плывущее облако загораживало солнце, а то вдруг опять вспыхивали умирающим светом, но все слабее, стабее, и все угрюмее становилась лесная чаща, и тусклая тень ложилась впереди дороги.
Но небо было светло, и думалось, что где-то далеко в стороне, на просторе, сияет еще день, а здесь уже сгущались сумерки, и мохнатые вершины тихим шумом возвещали о вечере, и в ответ им так же тихо скрипели голые стволы сосняка и крепче задумывались угрюмые ели, раскинувшие во все стороны свои косматые ветви.
Приказчикам было скучно Кротов свирепо глядел по сторонам, досадуя на свою бедность вот бы из этакого леса да построить себе палаты! Анютин тоже глядел на лес, тоже всматриватся в чащу и вспоминал грежнее разбойничье время да современные сплетни про некоторых известных купцов миллионеров, у которнх деды содержали здесь постоялые дворы
- Не выпить ли? - внезапно толкнул он Кротова, начиная завидовать этим безгрешным потомкам.
Наливши стопку коньяку, Анютин залпом осушил ее и так от удовольствия крякнул, что даже ямщнк обернулся и с минуту молча глядел, улыбаясь во все лиио, как Кротов наливал себе и затем тоже выпил, запрокинув голову"
- Что глядишь? - окликнул его Анютин.
Татарин молчал и продолжал улыбаться.
- Больно якши! - сказал он, наконец, с таким удовольствием, будто сам только что выпил.
- Недурно! - похвалил Кротов, поглаживая себя по шубе. - Так, знаешь, и пошел огонек по жилам.
- Больно якши! - повторил татарин и вытер себе губы.
- Что ж утираешься?
Но татарин опять ухмыльнулся и, взглянувши мельком на лошадей, снова повернул к седокам свое скуластое темное лицо, с подрезанными усами и густою, как щетка, бородою.
- Приказчики? - спросил он, выговаривая " брыкасшики".
- Приказчики А тебе что?
- Ничего, - ответил лукаво татарин и опять улыбнулся - Хозяин едет водку пьет, а нас не потчует, а брыкасшик сам пьет и нас потчует.
- Да, так тебя попотчевать?
Тот весело и широко улыбнулся, даже глаза у него зажмурились от удовольствия. Но когда Кротов хотел налить ему коньяку и он увидал бутылку, то, махнувши рукою, сказал:
