- Ну уж нет, лучше Мари никого нет, Глебушка, ты же знаешь.
Мы вместе смеемся, а я качаю головой.
- Красотки, как колготки, отлично выглядят пока не наставишь зацепок, а потом вроде и не рваные, но уже не то.
- Павел, да ты романтик, - смеется Глеб Дмитриевич.
Это ведь не моя вина, что я не могу потерять разум из-за женщины, как мой "впечатляющий" начальник. Ему аж два раза свезло, а когда мой возраст перевалил за тридцать, я и вовсе стал предугадывать каждую реплику молодых и прекрасных особ с манящими формами. Медсестра из ветеринарной клиники яркое тому подтверждение. Все они предсказуемы в своем стремлении исправить меня, приручить и сделать своим единственным. Скучно. Я никогда никого не любил, я вообще не знаю, что конкретно значит – это красивое слово, которое так обожают шептать девушки в порыве страсти. Говорил ни раз, но понимал, что вру. Не потому что плохой, а потому что хотел порадовать. А потом осознал, что так только хуже, слез больше, а истерики громче. Наверное, поэтому меня так легко потянуло в сторону замужней. Чужая женщина, да неприятно, но, по крайней мере, она не станет требовать от меня чего-то возвышенного.
Майка противно липнет к телу, хочется в душ. Сегодня была странная ночь, я уснул на кресле, рядом с Мари, и мне снился приятный сон, точно не знаю, что именно мне снилось, но это было очень волнительно. Из клиники снова приходила Ольга, она извинилась за свое поведение и сообщила, что завтра на осмотр придет другой доктор, коллега Ирины Владимировны, так как у последней много дел. Ну, конечно, как же иначе? Про докторшу с Олей больше не говорил, я вообще не особо горю желанием с ней общаться. Она снова просила ежедневник, ничего ей не отдал.
Не знаю почему, но я бью с такой силой, что груша отлетает, а потом ударяет меня по носу, от своей тупости становится смешно.
- Как у вас с Полиной? - интересуюсь я у друга про жену, чтобы отвлечься и не думать про ветеринарно-амурные проблемы, а Глеб Дмитриевич меняется в лице.
Над его головой включаются невидимые лампочки.
- Боится рожать, читает всякие мамкины форумы и сама себя пугает.
- Они все боятся, - говорю я со знанием дела, хотя, ни с одной беременной никогда не общался. - Ну ты почеши ей за ушком, она расслабится. Правда, я уверен, что ты чесал ей во всех местах, где только можно.
Друг смеется.
- Язык бы тебе ножницами почесать, - толкает на меня грушу Глеб, сталкивая с боксерского помоста.
Принимаюсь колотить кожаный снаряд, набитый ветошью, песком и опилками. В зале стоит шум и скрежет тренажёров, вздохи занимающихся спортом спасателей, гул ударов и скрип обуви по полу. Так увлекаюсь, что не замечаю, когда к нам кто-то подходит.
