— Амин… — прошептав, коснулась его губами.
— Не нужно меня жалеть. Мне хватит твоей любви, которой я никогда не познаю.
Он встал, взял свою рубашку, и вышел из комнаты.
Что я могла ещё сделать! Он сам не знал чего хочет, отталкивал меня каждый раз, когда я делала шаг на встречу он делал два назад. И вот хлопнула входная дверь, он уехал к своей шлюшке, приедет за полночь примет душ и ляжет спать.
Выдохнув я встала с кровати, и вышла в гостиную. Илья сидел на кухне пил кофе, при виде меня тут же встал и налил мне в чашку.
— Мы едем сегодня в галерею? — поинтересовался он.
— Нет, у меня вроде праздник. Останусь, дома закажу обед, выпивки море, присоединишься?
Я посмотрела на растерянного Илью.
— Ну, давай напьёмся.
— Почему ты один? Ты хорош собой, привлекательный парень…
— А почему ты отталкиваешь его? Он твой первый мужчина, ты сама ему позволила, и сейчас не хочешь сказать ему что любишь.
— Это ничего не изменит. Он поехал трахаться, а я сижу здесь в свой день рождения одна, лучшего подарка и не придумаешь.
— Вот поэтому я и один. Он откажется от всего, стоит тебе сказать и доказать свою любовь, и он оставит всё.
— Он же маниакально шёл к своей цели. И вот так просто по моему щелчку оставит всё? Нет, не оставит.
— Поехали…
— Куда? — опешила я.
— Поехали, одевайся я хочу тебе кое-что показать.
Вернувшись в спальню, я быстро оделась, и мы вышли из квартиры.
****
Амин стоял у могилы, слёзы текли по его щекам, в руке он сжимал букет полевых цветов.
— Он похоронил отца неделю назад. Рядом с матерью, останки которой он перевёз сюда, и захоронил на этой земле. Каждый день он приезжает и сидит здесь по нескольку часов. А теперь скажи мне, это так необходимо мучить себя, его?
Илья повернулся ко мне. А я смотрела на Амина и плакала вместе с ним. Мне казалось, что я переживаю эту боль с ним.
— Он не сказал мне…
— И никому не сказал, кроме меня. Никогда он не причинит вреда твоим родным, их тщательно охраняют, а твой отец, наконец, успокоился. Нет у него никого, и не было. Ни шлюх, ни любовниц. Он любит тебя, и сейчас ему очень больно. Я никогда не был его другом, мы, скорее коллеги, и, тем не менее, я уважаю и люблю его. А теперь мы уйдём, и ты никогда не скажешь ему, вернёмся домой, напьёмся и ты скажешь ему, когда он вернётся правду.
Правда заключалась в одном. Я не знала что чувствовала, не понимала. То что я испытывала изначально при первой встрече ни в какое сравнение не шло с тем что я чувствовала сейчас. Эмоции менялись, от неприязни до ненависти и наоборот. То я его желала, то при одной мысли о близости меня воротило. Часто я испытывала нежность, а спустя несколько минут уже кипела от злости.
