— Хочешь, чтобы я сняла? — незнакомка оторвалась от теплой мякоти ее рта.
— Да, — твердо и требовательно сказала Бет.
— Хорошо, — в вечерней тьме можно было разглядеть едва заметную ухмылку.
Незнакомка легко скинула с себя тонкую ткань, открыв похотливому взгляду обнаженную грудь — налитую, тяжелую, хотя и сравнительно небольшую. Темные ореолы вокруг чуть более светлых нежных сосков.
— Ты хочешь? — игриво спросила девушка.
— Да.
Бет подняла ладони с талии незнакомки и прижала их к мягкой молодой плоти, отчего вдруг почувствовала, что нижнее белье под брюками стало мокрым.
Эржебет попыталась вновь прильнуть к ее губам, но незнакомка чуть откинулась назад.
— Теперь ты.
— Хорошо, — только и ответила Бет.
Женщина сбросила с себя пиджак. Кинула в сторону кресла у окна. Приподняла полы шелковой блузы и стянула ее через голову. Осталось снять лифчик.
— Тебе помочь?
— Нет, я сама.
Эржебет спустила лямки и ловким движением пальцев поддела застежку — элемент одежды упал на пол. Она хотела было поднять, но девушка остановила.
— Неужели это так важно сейчас?
— Нет, — долго не думая, ответила Бет и вернула ладони на пухлую девичью грудь.
Незнакомка сделала то же. Но, в отличие от Эржебет, не стала прижимать руки к ее груди, а лишь слегка прислонила и коснулась указательными пальцами затвердевших сосков.
Они вновь слились в единой грации глубокого, проникновенного поцелуя.
Неожиданно девушка сжала пальцами отвердевшие темные соски Эржебет, из-за чего та издала негромкий стон. Незнакомка повторила. Тогда Бет, вновь застонав, положила голову ей на плечо, чего сама не могла от себя ожидать. Но не прошло и секунды, как она собралась, подняла голову и, прильнув губами к уху девушки, прошептала: «Ты, кажется, разрешила мне тебя связать?»
Тихая, безмолвная хитрая усмешка появилась на лице незнакомки, голова ее наклонилась. Она сняла с себя кожаный ремень и протянула его Бет.
— Как пожелаешь, дорогая, — всё так же игриво и заговорщически произнесла девица.
Бет приняла ремень и сильно сжала его в руке, как будто тот мог уползти.
Девушка взяла женщину за вторую руку и повела к постели. Молоко молодой плоти легко разлилось по струям бархата. Белые лебединые крылья поднялись к изголовью и безропотно упали у металлических прутьев.
Эржебет оставалось только продеть и затянуть ремень. В какой-то момент она осознала, что не может четко контролировать свои действия: волна возбуждения подавляла любую возможность концентрации.
