— Вот видите, господа, никто не пытался вас обмануть. Если я не ошибаюсь, то рабочий период до времени выплат на обычной работе составляет месяц. Думаю, что будет правильно… — Эржебет сделала паузу.
— Что правильно-то?! — голос Цицерона звучал озлоблено.
— Аванс. Да, мне кажется, было бы честно выплатить вам небольшую сумму — так сказать, за труды.
— Так с этого и надо было начинать, леди! — Цицерон расплылся в улыбке.
Было видно, что настроение остальных членов группы также поднялось.
— А сейчас прошу проследовать вот за этим сотрудником. Операция потребовала от вас много сил, и вам не помешало бы отдохнуть. И будьте так добры, перечитайте договор на досуге, — она произнесла это мягко и ненавязчиво, но на всех четверых ее слова подействовали, как цианистый калий на организм.
* * *
Агнус лежала на кровати, уставившись в потолок, когда в комнату ворвался Цицерон.
— Эй, девственница, подъем! Есть дело.
— Что тебе нужно? — она поднялась на кровати, мысленно проклиная себя за то, что забыла закрыть дверь.
— Идем, хочу кое-что показать, — он встал в проеме и не собирался сходить с места, пока она не согласится.
— Думаю, там и смотреть не на что, — высказала она, повернув голову и глянув на его ширинку.
В коридоре уже ждали Барек и Лидия. Через некоторое время все четверо собрались в комнате Цицерона. За два дня проживания парень успел довести свое жилище до состояния хаоса. По периметру были разбросаны грязные вещи. А в воздухе стоял затхлый, кисловатый запах пота. Ковровое покрытие у правой стены, ближе к входу, где находилась душевая кабина, было залито грязной водой.
— Так что ты там хотел показать, животное? — Лидии это всё не нравилось. Она нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая скорейшего завершения происходящего.
— Заткнись и подойди к окну, все подойдите, — своей огромной, похожей на медвежью лапу, рукой бородач приглашал всех к квадратному окну, у которого уже стоял сам.
— Цицерон, я только что вылез из душа и весь мокрый, — Барек также был недоволен происходящим.
— Суперчеловек боится простудиться? Кстати, когда ты моешься, рука не ржавеет?
— Короче, я пошел.
— Барек, успокойся, это же просто дружеская шутка, тем более что это важно, — Цицерон изобразил улыбку, которая больше была похожа на гримасу.
— Ну и? — Барек не желал ни в чем участвовать. Он стоял у выхода и надеялся поскорее уйти.
— Подойди сюда, и я покажу. Просто подойдите все, больше от вас ничего не требуется!
