– Что вчера случилось? – спрашивает Миша, отпирая дверь и пуская холодный воздух внутрь машины.
Итан стреляет в меня непристойным взглядом, но я игнорирую его.
– Прихожу я домой с работы, – рассказываю я Мише, – и слышу какие-то возмутительные звуки, доносящиеся из комнаты для гостей.
– Мило, – произносит Миша и вздрагивает, когда я ударяю его по руке. – Что? Если от этого ты почувствуешь себя лучше, мы можем создать в душе очень много шума и отплатить им.
– Умоляю, не надо, – призывает Итан, вытягивая свободную руку над головой. – Я итак вас двоих слышал достаточно, хватит на всю жизнь.
– Ну ладно, это становится действительно неудобно, – бормочет Лила с закрытыми глазами. – Можем мы все притвориться, что не слышали друг друга во время секса... или секса по телефону?
И это намек мне, чтобы убраться из машины, так как речь идет о том времени, когда я все еще делила квартиру с Лилой, а Миша был на гастролях, и мы с ним занимались сексом по телефону. Когда я ступаю на снег, Миша смеется, а Итан под нос отпускает шутку. Игнорируя их, я хлопаю дверью и обхожу машину сзади, оставляя следы на снегу.
К счастью для себя я оказалось предусмотрительной и одела ботинки на шнуровке и джинсы, иначе бы замерзла. Однако куртку я не стала накидывать, а стянутые в хвост волосы оголяют шею, подвергая ее воздействию ледяного воздуха. Я обхватываю себя и жду, пока Миша откроет багажник, пристально вглядываясь в свой дом по соседству.
Могу утверждать по наличию свежих следов шин, ведущих верх и вниз по подъездной дорожке, а также по припаркованному рядом с крыльцом «Файрберд» отца и отсутствию инея на окнах, что он где-то поблизости. Рядом с машиной растет дерево, по которому каждую ночь ко мне вскарабкивался Миша, чтобы спать вместе со мной. Раньше я ненавидела это дерево, ведь на него я забралась в ночь, когда умерла мама, но теперь при взгляде на него не могу сдержать улыбку, потому что оно неоднократно приводило Мишу ко мне.
– Малыш, где твоя куртка? – спрашивает он у меня, вышагивая рядом с багажником, и снимает свою куртку.
– Наверное, она в сумке. – Я заставляю себя отвести взгляд от дома и перевести на Мишу, который вручает мне куртку, и я в смятении ее надеваю. Он так чертовски великолепен и это сбивает с толку. Как бы мне хотелось все время его рисовать. Возможно, он бы мне и разрешил, попроси я его, при этом добавив, что он принадлежит мне и я могу делать с ним все что мне вздумается.
