Глава 2
Меня привезли в изрядно потрепанный временем дом и заперли в пустой комнате без окон. Страха не было. Я все еще верила, что сплю.
Через какое-то время за мной пришли, заставили съесть горькую траву, нацепили ошейник, грубо выволокли наружу, погрузили в повозку и снова куда-то повезли. Я все время находилась в странном полузабытье, не интересуясь ни окружающим, ни моей дальнейшей судьбой: послушно жевала каждый вечер выдаваемый горький стебелек, шла, куда говорили, равнодушно наблюдая за находящимися рядом людьми. Меня передавали из рук в руки, осматривали, несколько раз перевязывали рану, снова куда-то везли, иногда кормили. Один раз травинку дать забыли, и я, словно очнувшись от сна, тут же попыталась сбежать, но едва преодолела невидимую границу, как ошейник начал душить, посылая болевые импульсы по всему телу. И пока я не вернулась на разрешенную территорию, избавиться от той пытки не смогла.
Один из моих надзирателей, видя, как я, хрипя от удушья и боли, ползу к повозке, только гадко ухмылялся, приглашая других посмотреть на бесплатное зрелище. Продемонстрировав другим, что будет, если кто-то попытается сбежать, меня снова накормили травой, возвращая прежнюю апатию. Вроде бы мозг требовал действовать, разработать план побега, а тело оставалось вялым и неподатливым. Я ждала, что вот-вот проснусь, и все время думала о Хане, оставленном в лесу. Как он там, выжил ли? И кто же он такой? Кто скрывается под этой белой шкурой? Но… Мысли текли вяло, словно не принадлежали мне. И тут же забывались.
Я скучала, успев привязаться к тигру за те дни, что мы провели в лесу. Цепочка, которую подарил Хан, по-прежнему висела на шее, и я периодически касалась кулона. Мне становилось легче и теплее на душе от этих прикосновений, словно Хан был где-то рядом…
При первом осмотре кулон попытались снять вместе с остальными украшениями, но не смогли даже прикоснуться. И так происходило каждый раз. Какое-то время попытки продолжались, но потом на меня махнули рукой.
Наконец мои путешествия закончились. Меня привезли и заперли в темной грязной комнате. Через некоторое время в дверях появился дородный мужчина в сопровождении трех женщин разных возрастов. Меня снова осмотрели, причем особенно тщательно разглядывали шею, спину и руки, о чем-то возбужденно переговариваясь, но, увидев мою распухшую нарывающую ногу, как-то поскучнели. Две женщины тут же ушли. Мужчина еще немного покрутил меня, разглядывая со всех сторон и что-то выспрашивая, периодически срываясь на крик, но я молчала. Тогда он, предварительно обменявшись с женщиной короткими резкими фразами, тычком заставил меня опуститься на колени. Схватив за волосы, наклонил мою голову вбок и зафиксировал захватом, а женщина прислонила к шее под самым ухом металлическую печать. Не выдержав боли и запаха паленого мяса, я заорала, за что тут же схлопотала оплеуху и кляп в рот.
