— А обещал, что позаботишься о Маше, — услышал он вскоре знакомый голос.
Это как Колька фейсконтроль у Лорда прошел? Ах, да… Он же сам сказал, мол, свои.
Колька стоял рядом, скрестив на груди руки, хмурый и мрачный.
— Машка упертая, что твоя коза, — продолжил он. — Я ее сюда не хотел везти, но она сказала, что на такси поедет. А я завтра улетаю, не запирать же ее.
— Маруся с мужем уехала, — ответил Михаил, чувствуя себя полным идиотом. — Я думал, она в Москву вернулась, домой.
— Миш, ты меня прости, конечно… Но ведь ты — взрослый мужик. Ладно, Машка, коза обиженная. Но ты же мог позвонить!
— Мэ-э-э… — возмутилась коза Машка, услыхав свое имя.
— Или тебе все равно? — «добил» Колька. — Я не знаю, что мне делать. Хоть билет сдавай. Как я теперь ее тут оставлю?
— Ну, во-первых, я уже обещал, что присмотрю, — обозлился Михаил. — А, во-вторых, вот именно, что я — взрослый мужик, как ты говоришь, а не юнец безусый, который лезет в чужую семью из романтических чувств.
— Нет у нее семьи, — огрызнулся Колька. — Ты не представляешь, что ей этот урод предложил, чтобы она к нему вернулась.
— И знать не хочу.
— Нет, ты послушай! С тобой закрутить.
— Чего-о?!
— Того… — Колька поморщился, сплюнул на землю. — Ладно, я Машке сказал, что к участковому пошел. Пойду! Может, жена его ей помогать будет.
— Я те пойду!
Михаил чуть не схватил его за грудки, да вовремя вспомнил, что Кольке сдачи дать — раз плюнуть. Ни к чему драку затевать.
— Так Маруся к мужу не вернулась?
Колька закатил глаза и отрицательно покачал головой.
— А чего ж… Где она была все это время?
— Муж ее в клинику положил, на обследование. Потом я попросил ее остаться в Москве, помочь со сборами. Думал, уболтаю остаться в моей квартире, да куда там… — Колька махнул рукой. — Уперлась, как… — Он кивнул на загон с козами. — В деревню, в деревню.
— Не ходи к Петровичу, — попросил Михаил. — Я обещал, все сделаю.
— Если передумаешь, будь добр, напиши, я свой мейл оставлю. Интернетом пользоваться умеешь?
— Не хами. Я не передумаю, но что ты в своей Америке сделаешь? Вернешься, что ли?
— Надо будет, вернусь, — отрезал Колька. — Ради Маши вернусь.
Вот и поговорили. Ядрена вошь.
Остаток дня Михаил провел почти что в тумане. То, что Марусин муж — сволочь, он давно понял. Но чужая душа — потемки, а чужая семья — тем более. Вот и решил, что Маруся к мужу вернулась. А оно вон оно как… И самое плохое, Маруся на него обижена, на Михаила. И вина его в том есть.
