Она закашлялась, и Толик вдруг шагнул к ней и обнял за плечи.
— Маш, перестань. Ну прости, я — дурак. Маш, я ревную.
— О-о-о… — Она оттолкнула его. — Ты определился бы, ревнуешь или мечтаешь о том, чтобы я переспала с соседом, чтобы нивелировать твое чувство вины.
— И то, и другое, Машуля. И ревную, и надеюсь, что ты сможешь понять, что по-настоящему я тебе не изменял.
— Это было понарошку? — Она горько засмеялась. — Или во сне? Или это был не ты? Раздвоение личности — непозволительная роскошь для хирурга.
— Это был я. И ты видела то, что видела. — Толик опустился на кровать. — Маш, присядь, не маячь. — И продолжил, когда она послушалась: — Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь узнала. Другие женщины ничего для меня не значат. Ты моя жена, никто другой мне не нужен. Я рад, что у нас будет ребенок.
— Мужчины полигамны, да? — усмехнулась Маша. — Прости, мне тяжело это понять. Принять — и того тяжелее. Я, знаешь ли, верю в любовь и верность.
— Маша, давай без лирики, начистоту. Тебе со мной было плохо? Я обижал тебя? Был плохим мужем?
— Нет, — вынужденно признала Маша. — Мне с тобой было хорошо, даже удобно.
— И мне, между прочим, тоже. Если тебе чего-то не хватало — скажи, я постараюсь исполнить любую твою прихоть. Любовь — это для юных мальчиков и девочек, это они верят в любовь и считают ее романтическим чувством.
— А на самом деле это всего лишь биохимия, да?
— Маша, правда, измени мне. С кем хочешь, хоть с Василисой. Я буду ревновать, но переживу, потому что в итоге ты вернешься ко мне, и мы счастливо заживем дальше. Нам еще ребенка воспитывать.
— Ты циничен, Анатолий.
— Я никогда не скрывал этого.
— И то верно… — Маша вздохнула. — Мне неприятен этот разговор. Оставайся при своем мнении, но не навязывай его мне. Если хочешь решить что-то с машиной, иди к участковому, я тебе расскажу, куда.
— Может, после ужина? — взмолился Толик. — Не дай помереть с голоду отцу своего ребенка.
— До ужина, — отрезала она. — В деревне рано ложатся спать, нечего потом людей беспокоить.
— Как скажешь…
Едва Толик вышел за калитку, Маша набрала номер Михаила, но на звонок он не ответил. Она подошла к окну, из которого был виден его дом, и увидела соседа на крыльце. Он смотрел в Машину сторону.
— Возьми трубку… — прошептала она, показывая на телефон.
Михаил покачал головой и ушел в дом.
= 30 =
— Доброго утречка, Мишань. Давно не заходишь. Не случилось чего?
Василиса изнывала от любопытства, иначе ни за что не дала бы крюк по пути в магазин. Никаких других дел в этом районе у нее отродясь не было. И вырулила-то из-за кустов аккурат в тот момент, как Михаил вышел на крыльцо. В засаде сидела, что ли?
