— С кем мне еще делиться… — проворчал Михаил.
— А у тебя вишни сушеной не осталось? — вдруг спросила Ксюша. — Кисленького порой хочется, хоть ложись и помирай. Я недавно случайно откопала остатки с прошлого года, так не заметила, как съела.
— Вишня? — переспросил он.
Вот так совпадение. И соседка вишню требовала, голодными глазами на мешок смотрела. Неужели тоже беременна?
Нет. Нет, не может быть. От молока Марусю не воротит. Да и муж… Что, такая сволочь, что будет изменять женщине, которая носит его ребенка?
— Вишня, вишня, — кивнула Ксюша. — Осталась?
— Да осталась… — Он задумчиво почесал бороду. — Только я ее уже вроде как пообещал.
— А и ладно, в магазине куплю, — махнула рукой Ксюша. — Давай-ка я тебе нормальный обед приготовлю, хоть на пару дней. Борщ сварю, как бабуля научила.
— Тебе не надо…
— Беременность — это не инвалидность, — отрезала дочка.
Спорить с Ксюшей так же бесполезно, как с ним. Если что решила, то сделает непременно. А Михаилу нужно придумать, что делать с вишней, срочно. Оставить беременную дочь без лакомства — не вариант. Однако и нарушать данное слово он не привык.
Чаша весов склонялась в пользу Ксюши. Он не мог отказать ей. Он до сих пор чувствовал вину за то, что детство она провела без него. А Маруся… Да что Маруся? У нее просто блажь, пройдет.
— Пап, ты что делаешь? — спросила Ксюша, выглянув из кухни. — Куда мешок тащишь?
— Тебе в машину. Вишня это, как ты просила.
— Папа! — Она округлила глаза. — Куда мне столько? Отсыпь пару килограмм, мне хватит.
И как такая простая мысль не пришла ему в голову! Совсем отупел в своей берлоге! Мешок же можно поделить: половину Ксюше, половину Марусе. Гениально!
Вернувшись от соседа, Маша устроилась на терраске с тарелкой вишни. Алим усердно копал, а ей было лень заниматься делами. Чуточку можно и отдохнуть. А вообще, пора бы выяснить, где тут женская консультация. Понятно, что не в деревне, но встать на учет надо. И к участковому надо, регистрацию оформить, но это как Николя приедет.
Когда к дому Михаила подкатила машина, Маша не удивилась. Мало ли? Если он молоко продает, может, дачница какая приехала. А вот когда из машины вышла молодая красивая девушка, да упала в объятия Михаила, ей стало нехорошо.
Это отчего она решила, что сосед одинокий? И шастала к нему, как к себе домой, пока ей вежливо не намекнули, что она нарушает приличия. Ой, как стыдно! Маша даже покраснела, как вишня, которая лежала на тарелке. Привыкла, что в Москве никому ни до кого дела нет, а тут, и правда, все на виду. Наплетут теперь с три короба…
