— Не нужны нам такие мужики, — отмахиваюсь, пытаюсь запихать задницу в джинсы.
Телепортирую в коридор, тянусь к подачке Юсупова.
— Ян… — перехватывает мою руку Алина, тянет светло-розовую коробочку.
— Отстань! — пытаюсь отвязаться.
Настойчивость подруги выбивает из колеи, девушка проявляет твердость, одергивает меня.
— У нас начало цикла в один день, у меня были.
Голова гудит, сначала не понимаю сути намеков, но потом взгляд падает на ту самую коробку. Тест на беременность. Сейчас совершенно не до этого, хотя зная подругу, лучше уступить. Фырчу, хватаю тест, иду в сортир, где меня уже ждала заранее купленная банка для анализов. Заботливая подруга, ну спасибо.
— Алина! Беги в аптеку, паленку купила! — в голосину ору, чувствую, что рубашку придется менять.
Мне очень жарко, слишком жарко, в ушах стоит противный писк. Дверца чуть-чуть открывается, и в меня летят еще три коробки.
Фурией выскакиваю из уборной, мотаю перед лицом подруги бумажными полосками. Та, тактично отстраняется, а я задыхаюсь. Аккуратненько берет одну из них и с детской непосредственностью улыбается, радуется, буквально осыпает в поздравлениях.
Нет, ну это издевательство! Не знаю, куда себя деть, отталкиваю девушку, нервно пытаюсь сдуть с лица нависшую прядь волос.
Дурочка, посмотрим, как ты будешь смеяться, если узнаешь, что ребенок — твой будущий брат, или сестра, неважно.
К такому повороту была совершенно не готова, отчаянно хватаюсь за голову, медленно сползаю по стенке.
— Отец кто? Руслан?
— А ты сама-то как думаешь?! — срываюсь, громко кричу.
— Ну, мало ли, может Толик, — смеется.
Ха-ха. Немой взгляд с моей стороны. Тут же закрывает рот. Впервые в жизни мне захотелось ударить подругу. Вот прям всечь, по ее легкомысленной головушке.
— Позвони ему, — значительно спокойней тянет мне свой мобильник.
Вдох-выдох, придерживаюсь, но нахожу в себе силы подняться. Не такое переживала.
— Нетушки, сама поеду, страна должна знать своих героев в лицо! Завезешь документы в агентство?
Руслан.
Наш мир настолько жесток, что мы боимся испытать тех, давно забытых чувств, от которых когда-то сносило голову.
Эмма являлась моей первой и единственной любовью, я был готов положить весь мир к ее ногам. У нас имелись совместные планы, мечты, не хватало только одного — денег.
Нет, наши семьи далеко не бедствовали, однако были категорически против такого союза, даже не смотря на то, когда узнали, что Эмма беременна. Мой упертый, горделивый отец, ее чопорные надутые аристократы — родственники с дворянскими корнями. Помесь кровей, что может быть еще унизительней?
