Оседлает… обнаженная Яна с бархатной попкой.
Через куртку нащупываю грудь, слегка сжимаю, с губ девчонки срывается тихий стон.
— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
— Не плохая идея, Руслан Тагирович.
Ну ок.
Расстегиваю молнию на куртке, потом на бесформенном мешке Яны. Внимательно наблюдаю за девицей.
В чем подвох?
Она сама освобождает себя от верхней одежды, спешно разувается. Кидаю свою вещь на переднее кресло, возвращаюсь к девице, укладываю ее удобней, вжимаю в сиденье. Опять эта блузка, светлая, трикотажные брюки, а под ними те самые атласные трусики. Приспускаю штаны Яны, скольжу ладонью по гладкой ткани белья. Влажная, достаточно чтобы понять — девчонка не врет. Прекрасно.
Отстраняюсь, молча выхожу из тачки. Обхожу, открываю дверцу со стороны девушки. Сначала выпроваживаю нахалку, после, под громкие вопли и нецензурную брань, швыряю ей куртку, обувь и сумку.
— Передавай привет дальнобойщикам! — напутственные слова, сажусь за руль. — И да, таким как ты, просто противопоказано размножаться!
Аккуратно сдаю назад, чтобы не сбить Яну, замечаю на заднем сиденье мобильный.
***
Яна.
— Придурок! Конченый эгоист!
— И он действительно выкинул тебя на улицу? М-да… Надеюсь, переспать-то ты с ним не успела?
— Слава Богам, Петрович, и чем я только думала?
А что? Сижу вот, внутри салона фуры, в город еду. Рядом со мной дядька-водитель, Михаил Петрович, лет так шестидесяти, душевный человек, скажу вам.
Гребаный Юсупов еще ответит за эту выходку. За двадцать лет, я уже видела некое дерьмо в своей жизни, но это слишком.
Думаете, чертов Руслан, отъехав на метров десять остановился, потом вышел из тачки и, достав скрытый букет цветов, усадил обратно? Ага, конечно. Только выхлопа в лицо, только Хардкор, а после, ловила попутку на трассе, осознав, что мобильник так и остался лежать в его гребаном внедорожнике.
Я появилась на свет слишком рано, мои родители явно были не готовы к такому “сюрпризу”. Маме — двадцать один, отец, на год старше.
Не хочу обвинять их в инфантилизме, однако факт остается и он неизменен. Взрослые по паспорту, дети внутри. Низкая ответственность, нежелание контролировать свои чувства и эмоции, мол, “хочу — не хочу”, “люблю — не люблю”- всегда имели приоритет перед словом “надо”.
Моя матушка, очень творческая, художник в свободном полете. Отец — игрок, любитель резаться в Покер на деньги.
Так что, росла Янка, трава дворовая, до тринадцати лет, пока в ее жизнь постепенно не стало закрадываться вышеупомянутое дерьмо. Начиналось все с быта, потом обременение элементарным контролем за счетами, коммуналкой. На мои плечи водрузилось то, что обычно выполняют нормальные родители.
