Глава 18.
Желтые листья падают на мои плечи.
Осень так близко. Дождь обещали на вечер.
Промок от ног до головы,
До дома бы дойти,
И снова пожалеть о тех поступках -
Что мы не совершали, чтобы чуть ближе быть.
Лето заканчивалось, переставая радовать своими теплыми лучами солнца. На улице люди всё чаще появлялись в кожаных куртках, толстых джемперах, ветровках. Дождь беспощадно лил целую неделю, не думая о населении, которое постоянно куда-то спешит. Лужи стояли такие, что теперь без резиновых сапожек не обойтись. Представляете, какая сейчас прибыль у продавцов, которые занимаются какими-нибудь дизайнерскими сапожками, а может даже на небольшом каблучке? Транспорт тоже ощутил прибавку в прибыли. Никто больше не хотел гулять. Петербуржцам хотелось скорее попасть под «крышу» транспорта, чтобы оставить сухими хоть какие-нибудь части одежды. Пасмурная погода находила отражения настроения в серых домах, которые расположены в спальных районах. В таких, какие есть в каждом городе. Конечно, сейчас новостройки стараются выкрашивать в разные цвета, которые должны украшать те дни, в которые погода пыталась навеять депрессия. Оставалось 5 дней до 1 сентября. Скоро первоклашки первый раз пойдут в школу – счастливые и волнующие, кто-то поступит в университет, а кто-то перейдет на очередной курс. Практически каждого человека коснется эта дата. Но главное, что осень скрывает слезы. Она позволяет выпустить свои эмоции, не боясь быть увиденным и обнаруженным.
Что я делала последние два месяца? Ничего. Я плакала, спала и ела всякую гадость. Естественно, на +3 мой вес не остановился. Стало все +8 кг. Я уже не могла застегнуть любимые джинсы, пришлось покупать новые. Мои финансовые запасы закончились бы давно, если бы Семен в честь моего увольнения не вручил мне кругленькую сумму. Иногда я прихожу в бар, в котором находилась чаще, чем дома последние два года. Честно, я скучала по запаху коктейлей, шейкерам, по возможности проявить творческие способности. Мы с Семеном иногда выпивали. Нет, я не превратилась и не превращаюсь в свою мать, но теперь понимаю её лучше. На меня столько свалилось за последнее время, кажется, что я сутулюсь под всей этой горой боли.
Окно, в которое был направлен мой взгляд, не мылось уже четыре месяца. Не то, чтобы это критично, просто, смотря в него каждый день, можно заметить новые пылинки. Я стояла и разглядывала пейзаж, который открывался моему взору. Ничего не обычного: лавочки, мусорные контейнеры, детская площадка. Почему я туда смотрю? Потому что это единственное место около меня, где существует жизнь. После смерти папы, моя жизнь накренилась, после смерти мамы – надломилась, после предательства Мэта – всё разбилось в дребезги. Я даже не встретила брата и Леру в аэропорту. Никита пришел и долго кричал на меня. Но мне было всё равно. Брат махнул рукой и ушел, хлопнув дверью. А я даже не вздрогнула. Эти два месяца были сущим адом. Боль не унималась. И я стала задумываться, закончится ли это вообще когда-нибудь? Лера пыталась вытащить меня куда-нибудь в клуб, но все её попытки были тщетны. В данный момент меня устраивало моё заточение, во избежание лишних разговоров о «разрыве прекрасной пары Мэта и его девушки». Да, от прессы тоже не утаился тот факт, что мы не появлялись вместе. Я следила за газетами и журналами, покупая их стопками. Наверное, мне нравилось делать себе больно, но не могла отказать себе в сборе коллекции с его прекрасным лицом.
