Хотя завтра этот мужчина станет моим мужем, так что…
— Ты серьезно? — кажется, Крис не ожидал такого поворота, и сейчас усиленно над чем-то размышлял, — знаешь, а тебе подходит.
— Что?!
Вот этого уже не ожидала я. Да как он…
— Тише, тише, Элли. Ну ты правда немного похожа… — он подбирает слова, кажется, действительно не намереваясь обидеть, — на маленького испуганного динозаврика. Очень симпатичного.
Мои щеки пылают, зубы сжаты, а от гнева я совсем не нахожу слов. Да как он… Да что я…
— Ну так как тебе мой свадебный подарок? — видя, как я клацаю зубами, спокойно меняет тему мужчина.
— Пуленепробиваемый жилет?! — цежу, хотя сама не приготовила ничего в ответ, — оригинально, неизбито! Даже в чем-то вполне…
— Ты не заглядывала дальше в коробку, да? — хохотнул мужчина, определившись, наконец, с часами, и убирая лишние в ящик стола в своем кабинете.
Я тяну руки, и следующим на свет вытаскиваю простое свободное белое платье, и две коробочки, побольше и поменьше.
— Это что? — в очередной раз задаю вопрос, и Крис присаживается прямо на парту, за которой сижу я.
— Платье, телефон, и украшения, — не жеманится он, и, видя, что я собираюсь возражать, поднимает передо мной ладонь, — не спорь, Элли. Это все нужно, чтобы укрыть от посторонних глаз жилет, а телефон необходим для связи. Меня задолбало каждый раз ловить тебя в коридорах по любой пустяковой причине, хотя, признаюсь, теперь в школе все уверены, что я за тобой бегаю.
Он улыбается, будто эта новость никак его не задевает, а затем указывает на коробочку поменьше.
— Эту модель выбирала моя дочь, она сказала, здесь есть все, что нужно молодой девушке. Сим карта стоит, номер у меня есть, свой я тоже вбил. Так что пользуйся, динозаврик, и не смей игнорировать мои звонки.
Он усмехается, видя мой обалдевший взгляд, а я поспешно отворачиваюсь.
— У меня нет подарка в ответ, — шепчу, стараясь не шмыгать носом, а сама думаю украдкой протираю увлажнившиеся глаза.
Вот дикость. Меня лупили все детство, не чурались вмазать жесткой ладонью по всему лицу, говорили такие вещи, которые сейчас бы я не смела повторить, и я с семи лет ни разу не ревела. Просто молча смотрела исподлобья, держась за горящую щеку, и уползала к себе за шкаф.
Не провоцировать. Не показывать слезы. Не давать понять, что я ломаюсь каждый раз, и каждый раз заново себя собираю.
А здесь всего один подарок — и я не могу так просто проглотить ком в горле.
— Динозаврик, — выдергивает меня из вчерашнего вечера шепот у самого уха, и я вздрагиваю всем телом, — плакать лучше, когда будут спрашивать твоего согласия. А сейчас все могут подумать, что я держу тебя здесь насильно.
