— Последние двадцать этажей принадлежат «Буяну». Я прошел шесть собеседований, меня две недели проверяла служба безопасности. Я — сисадмин. Вась, ты понимаешь, какая ответственность?!
Забавно, а тетя Валя Пономаренко, наша соседка по лестничной клетке и по совместительству мама Владика, говорила вчера про два собеседования и что работа временная, пока девчонка, срочно ушедшая в декрет, не вернется оттуда, как только родит. И она что-то вроде секретарши в IT-департаменте. Я не настолько гуманитарий, чтобы не понимать разницы. Но меня хорошо воспитали, я знаю, что друзей-возлюбленных, пусть и бывших, нужно всегда и во всем поддерживать. Даже если их одновременно распирает от неуверенности в себе и мании величия и при этом они несут откровенную чушь.
— Я рада за тебя. Не сомневаюсь, у тебя все получится. Слушай, машины стоят, светофор сейчас, наверное, загорится зеленым.
Ждать ответа бывшего не стала. Со стороны, наверное, казалось, что я спасаюсь бегством, ну и ладно. Главное то, что я вижу перед глазами, — небольшая, но заметная вывеска: «ИД «Честное слово».
Мой личный Эверест. Я на него забиралась, сдирая пальцы в кровь, целый месяц. И забралась ведь. На второй этаж, в отдел бизнеса и экономики, пока стажером, но если пройду испытательный срок, то стану полноправным корреспондентом. По крайней мере, мне так обещали.
На всю жизнь запомнила ощущение безграничного счастья, когда начальник отдела Сергей Солодов сказал, что меня берут. Меня! В лучшую газету на весь наш совсем не маленький регион! Меня! Только вчера получившую диплом филолога и без опыта в журналистике! Работа на подхвате в студенческом медиацентре не в счет.
Сказка! Настоящая сказка! Влад уже обогнал меня и торопливо засеменил к большой стеклянной двери-вертушке небоскреба. Туда ручейками стекалось множество людей. Никогда бы не хотела работать в таком бездушном огромном здании.
Входная дверь «Честного слова» тоже была массивной, но обычной, из дерева и потому казалось настоящей и, не знаю, доброжелательной, что ли.
— Стрельцова? — На меня смотрели безразличные глаза охранника лет сорока — сорока пяти. В руках он крутил мой паспорт, сверяя данные с теми, что высветились на экране монитора его ноутбука. — Проходите. Второй этаж, вам налево.
Ну раз налево, значит налево. Вообще-то я прекрасно знала, куда именно идти: за прошедший месяц раз пять, наверное, сюда бегала. Огромный ньюсрум на пол-этажа, не меньше, в нем, словно в улье, всегда шумно, потому что как пчелки трудятся десятки журналистов. А теперь и я буду.
