К концу недели его признали здоровым и выпустили из заточения. В ту же ночь лорд Джай исчез. Вместе с ним исчез некоторый запас золотых монет, хранившийся в рабочем столе отца для непредвиденных расходов.
Джай исчез, чтобы спустя три дня, насмерть загнав коня, добраться до того самого приморского городка, который герцог Аверис отдавал в приданое дочери. Там он и узнал, что леди Ангелика все еще пребывает в бессознательном состоянии. Что герцог передал опеку над дочерью старшему сыну, лорду Вальен- талю Аверис. Что брат и сестра сейчас находятся в городском доме на улице Роз.
Улица Роз — центральная улица городка, на которой стояли особняки самых зажиточных горожан. При каждом имелся солидный приусадебный участок, с садами, больше напоминающими мини парки.
Несколько дней Джай бродил вокруг дома, высматривая и присматриваясь. Вечерами возвращался в недорогую гостиницу, требовал ужин, и потом долго лежал без сна, сжимая в руке медальон.
На пятый день он решился.
— Я должен лично убедиться, что она никогда не поднимется с одра, — бормотал он, лихорадочно натягивая сапоги. — Я должен точно знать, что она никогда больше не появится на моем пути…,
Пробраться в сад возле дома было несложно. С его-то умениями попадать в спальни любовниц! Окно, которое светилось почти до самого утра, он заметил еще раньше, твердо решив, что это и есть спальня бывшей невесты. А что никого, кроме Вальен-таля в доме больше нет, Джай убедился еще раньше.
Он и сам не знал, что станет делать, попав в спальню. Удушить подушкой ненавистную девчонку? Заколоть кинжалом? Или просто полюбоваться на медленную агонию и уйти удовлетворенным?
Он ничего не успел. Даже взглянуть на бывшую невесту. Вальен-таль вылетел из портала, не дав ему даже парой слов перекинуться с той, которая за закрытым пологом пыталась сползти с пышной перины, матерясь(?!) при этом, как старый конюх. Голос был несомненно, женский, но какой-то хриплый, больше похожий на карканье. Потом его, как нашкодившего щенка, выкинули за ворота, пригрозив на прощание, что голыми руками свернут шею, если он посмеет приблизиться к этой немощи хоть на полшага.
Джай, сидя в мокрой от росы траве, обеими руками подвигал челюсть, сплюнул кровь из разбитой губы и поднялся. Постоял, слегка покачиваясь — Вальен-таль вложил в удар достаточно сил, чтобы и зубы не выбить, и мозги встряхнуть. И неожиданно понял — ему все равно. Будет жить Ангелика Аверис, умрет ли — его это не касается. У него есть своя жизнь. Есть небольшой капитал на первое время. Самое то, чтобы начать новую жизнь.
