— Я сейчас отправлю за ним пару волков. Сын Тура и Чернавы не должен сгинуть. Не переживай, дочка, за своего белого, — Лютомир поднялся и быстрым шагом спустился по широкой лестнице вниз.
Не видел отец, как полыхнули румянцем щёки черноокой дочери, когда он назвал Ждана «её белым». Знать, тятя заметил, как запечатлил на ней свой взгляд новый волк, тем самым назвав её невестой. И тятя, видно, не против, раз так молвил. Как бы она хотела, чтобы белый на самом деле был только её волком. Её парой.
Курум и Зыч не просто бежали по следу нового белого собрата, а стелились туманом, стараясь быстрее нагнать его. Вот он остановился — Курум заметил вытоптанное в траве пятно.
«Он побежал дальше!» — мотнул чёрной с проседью башкой Зыч.
И они кинулись дальше по следу Ждана. Промахнули рысью не одну версту по перелескам огромного бора, пока не услышали злобное рычание. Выбежав на небольшой пятачок среди бора, увидели картину: белый, по следу которого их отправил Лютомир, держал за горло Демида из соседней стаи Замяты, а сам Замята ходил кругами на расстоянии трех локтей и что-то говорил белому, едва слышно. Вдруг белый бросил Демида и кинулся на Замяту, нацелившись тому в горло, но старый серый волк был намного изворотливей, да только это ему не помогло. Белый схватил серого за шею сбоку, стараясь прокусить шерсть, забивающую пасть, что у него и получилось. Замята взвыл от боли, закрутившись юлой, пытаясь сбросить с себя белого волка, а Ждан разжал пасть и отошёл от него.
«Вы только что признали, как „не поладили“ с моим отцом, оставив меня сиротой. На это вам моего прощения не дождаться. Старайтесь не перебегать тропу в бору передо мной», — он ещё раз сверкнул на них янтарными глазами, потом перевёл взгляд на двух чёрных, что появились здесь перед самым концом небольшой битвы.
«Нас послал по твоим следам Лютомир, чтобы на тебя никто не напал», — пояснил Курум.
«Сейчас я одолел их, но они сильнее меня. Сила оказалась на нашей стороне, так будет не всегда». - поблагодарив таким образом Зыча и Курума, потрусил в сторону стаи.
Два чёрных повернули обратно к становищу следом за белым. А белоснежный волк припустил ходу, пятном мелькая среди травы на полянах или стволов в сумерках бора. Он точно знал, что даже ночью его заноза будет ждать возвращения в стаю… Его… за неё он готов биться с любым, даже самым матёрым волком, будет рвать глотки, только чтобы она ещё хоть раз, единственный раз, погладила его между ушами, заглянула в его янтарные глаза, наполнила воздух медвяным ароматом.
