С гомоном и улюлюканьем въехали они в становище, как герои с войны. Мальчишки высыпали горохом на улицу, едва лошадям под ноги не кидаясь. Женщины с радостными лицами встречали своих мужчин. В центре поселения остановились. Поставили телеги рядком, спешились. Кинулись родные друг к другу, обнимаясь, целуясь. Женщины не могли оторваться от своих мужчин — мужей, сыновей, отцов. Мезеня помог девушке спешиться, взял за руку и подвел к немолодой, с едва заметными сединами в черных волосах, женщине.
— Благослови нас, матушка, — преклонил он пред ней колени, опустив голову.
То же самое сделал и Зейда. Смотрела Мара на смуглую маленькую девчонку, склонившую перед ней голову рядом с ее сыном. Знать не просто так столь годов не женился Мезеня? Ждал вот такую маленькую, что из-за него ее и не видно. Судьба распорядилась на свой лад, и не Маре вершить суд над сыном.
— Поднимитесь, дети, — спокойным голосом произнесла она. — Благословляю. Идемте в дом.
Только после слов матери, поднялся Мезеня с колен, поднял Зейду и, взяв за руку, повел к дому. За спиной слышались шушукивания да перешептывания. Каждый из прибывших на свой лад рассказывал историю, происшедшую за Далекими Песками. Только Зуб знал все подробности, но поделился ими лишь с женой дома. Держа на руках годовалого Ольжатку, рассказывал своей Зорюшке все в подробностях, а она едва успевала ахать.
У самого крыльца к Мезене выпорхнула высокая чернявая девушка со светящимися глазами, да так и остановилась, словно вкопанная, завидев, что он держит за руку смуглую иноземку.
— Ме-зе-ня… — прошептала она по слогам. — А это кто? — глаза волчицы стали колючими, отчего Зейда попятилась за спину мужчины.
— Это, Цветана, суженая моя, — спокойно и серьезно ответил мужчина. — Женой мне станет.
Цветана попятилась, в брезгливом ужасе глядя на невзрачную, по ее мнению, чужачку, резко развернулась и убежала с глаз долой. Слезы жгли ей лицо, забежала в дом, чуть не сбив мать, метнулась к себе в комнату.
— Цветочек, да что приключилось? — гладила по спине, распластавшуюся на кровати, дочь.
— Он из-за Песков суженую привез! — с рыданиями возмущалась Цветана. — Мой он должен был быть!
— Если он отразился в ней, ты ничего не сможешь сделать, доченька, — тяжело вздохнув, прошептала мать.
— Сничтожу иноземку! — в сердцах крикнула Цветана, выпрыгивая из окна черной волчицей, только ошметки от одежды полетели по комнате.
Собрала разноцветные куски, что остались от сарафана и белой сорочки, Дора да жалеючи дочь, покачала головой. Не будет ей счастья с Мезеней. Самого красивого да статного мужчину в становище приворожила волоокая смуглянка. Не отступит он от нее теперь. Зная это, жалела непутевые мысли дочери, опасаясь, чтобы та греха не наделала.
