Я готов на многое ради ее счастья. И мне не надо ничего взамен, лишь иногда чувствовать ее тело рядом со своим. Как сейчас. В такие моменты хочется, чтобы время остановилось, а она бы всегда дышала своим маленьким носиком в мое плечо, мечтаешь о несбыточном. Я не единственный. Но мне хочется верить, что каждого из нас Азриэлла любит по-разному, по-особенному. Но меня, конечно, сильнее всех. Это не обязательно с ее стороны, мои чувства уже никак не изменить.
Лежа сейчас здесь, в объятиях женщины, притворяющейся, что спит из-за моего возбуждения и, забирая пальцами прядь волос с ее лица, четко понимаешь, что такое настоящая любовь.
Моя первая близость с ней будет не здесь, по соседству с двадцатью непонятными вспотевшими воинами. Наша близость будет только для нас двоих. И стоны, что будут срываться с ее губ, станут только моими, лишь для меня. Как сейчас ее сонное сопение принадлежит мне.
***
Азриэлла
Пробуждение было приятным. Хоть и безумно жарким. Я прямо-таки чувствовала, что благодаря меховому спальному мешку в пустыне, солнце которой уже поднялось, с меня сошло пятнадцать издевательских потов.
Резара рядом уже не было, он, как и остальные, собирал вещи и тушил остатки костра, огонь в котором всю ночь поддерживали парни Халлонии. Хоть какая-то от них польза, и без того больше предметы пещерного интерьера напоминают.
Заметив, что я проснулась, Калебирс оказался рядом, легонько целуя меня в губы. Точно. Сегодня же, получается, его день. Ну что ж, устроилась я удобненько так, не жалуюсь.
Общим собранием мужчины, что мои, что ее, решили покормить меня и Халлонию, а самим пока остаться без еды. Я-то порывалась поделиться со своими камикадзе, но, ни один не согласился, говоря, что надо экономить пока не окажемся дома. Я хмурилась, но не протестовала. В конце концов получилось впихнуть в сопротивляющегося Лаосара кусочек сыра, пока никто не видел.
К сожалению, прихорашиваться было негде. Мой роскошный ванно-бассейн остался во дворце. Даже зеркала не было, чтобы посмотреть насколько все запущенно. Я лишь бегло кое-как распутала волосы пальцами, поправила одежду, что за ночь перекрутилась чуть ли не на триста шестьдесят градусов и настроилась на нужный лад.
Времени, чтобы посыпать голову пеплом не было, хотя свою панамку я забрала из общей кучи. Вскоре все повскакивали на ноги и мы отправились в путь.
И сначала мы даже старались говорить, поддерживать беседу, чтобы не было так скучно, но потом едва ли кого-то интересовало что-то другое, кроме как перебирание ногами.
