- Меня должны волновать шрамы? – очень уж заинтересовала эта часть его слов.
- Негласное правило всех женщин – мужчина со шрамом – испорченный мужчина. Таких не выбирают. Такие, как я, например, считаются навсегда отверженными. Шрамы портят энергию, что вливается в женщину через тело мужчины. Странно, что вы спрашиваете об этом. Мне жаль, что на моем теле есть шрамы, я был бы безумно горд и благодарен, если бы вы выбрали меня. Но в то же время, понимаю, что глупо надеяться, ведь здесь и дальше вас ждут много мужчин с «чистыми» телами.
Я отметила, что император был исполосован шрамами достаточно сильно. Один большой рубец рассекал тело, начиная с плеча, и заканчивался пупком. Так же множество мелких заживших ран укрывали весь торс, с небольшим расстоянием друг от друга, намекая, что этому мужчине не чужды сражения на мечах.
Тот смуглый черноволосый мужчина, высокий, как скала, что так мне изначально понравился, был усеян шрамами даже еще чуточку больше, а из-под наглазной повязки выглядывал толстый, твердый на вид, рубец, задевая немного уголок губы, уходя в массивный подбородок.
Бедные мои мальчики! Забираю!
3
Естественно, я знала в какую сторону идти и с кого стаскивать чертову повязку вместе со штанами. Но при этом осознавала, что выбирать по внешности мне не нравится. С тела воду не пить. Хотя с такими рельефами это вполне реально. И статут отверженности еще не делает их прекрасными людьми.
- Я хочу, чтобы каждый из вас рассказал про себя то, что считает нужным. Начнем с императора.
Мужик не растерялся, хотя стоял довольно долго, собираясь с мыслями. Все остальные, как всегда, молчали.
- Меня зовут Калебирс из Галионской Ветви правителей Северного Эрнела. Мне четыреста двадцать три года, сын почивших в великом сражении четыреста лет назад Линдорила и Бейнлот Галионских. Мой отец сражался в том восстании как настоящий представитель Ветви, а я его истинный сын.
Голос Калебирса звучал, словно стальной, будто он непреклонен в своей гордости за родителей. И не примет никаких возражений даже от перевоплощения богини.
Я подошла к нему, положив руку на широкое плечо, провела по нему острыми ногтями, одновременно проверяя шелковистость кожи подушечками пальцев. Плечо вздрогнуло от моего будоражащего прикосновения. Мужчина больше не говорил, но, стоя рядом, я чувствовала, как гулко бьется его сердце.
- Снимай штаны, - проговорила еле слышно и увидела, как Калебрис напряженно сглотнул, - мне нечего надеть, а прикрыться хоть чем-то нужно, - добавила, решив не тянуть интригу.
