Я почувствовала, что возбуждаюсь. Ну бляха-муха! Сколько, можно, организм, ты минуту назад спать хотел! Я не жалуюсь, конечно, иметь тело, в котором появляется желание со щелчка много стоит, когда у тебя толпа мужчин, имеющих возможность и побуждение спать только с тобой.
Так как прижималась к Калебирсу я максимально плотно, то осознание пришло сразу – возбуждением накрыло не меня одну. В ту же секунду, как почувствовала нечто твердое между нами, мужская рука сильнее сжалась на моей ягодице.
Короче, я сдаюсь, тут нечем крыть! Отложим сон на времена, когда у меня не будет крайне возбужденного мужика под боком, в прямом смысле этого слова.
Под моим нажимом, Калеб свалился на спину, немного подпрыгнув на пружинах кровати. И он уже начал неровно дышать. А я надеялась, что от моей близости, а не из-за потревоженной раны.
Взгляд его горел и искрился, выражая неоднозначные эмоции, что творились внутри вздыхающего Калебирса. Я села на мужчину сверху, склонившись лицом вниз для поцелуя. Он тут же припал к моим губам, а его сердце, накрытое поверх ребер и моим телом, отбивало разнобойный ритм.
Не выдержав, немного поелозила, сидя на нем верхом. Калеб выдохнул сквозь зубы, до боли сжал мои бедра пальцами, наверняка оставляя красные следы-отметины.
Он попытался перевернуть меня, и уже самому оказаться сверху, но я запротестовала, и император остановился, возвращаясь в исходное положение.
Ничего не могу поделать, такое у меня сегодня настроение вредное! Хочется немного испытать мужскую выдержку. Как скоро он перестанет себя контролировать?
Продолжила поцелуй, проводя между нашими телами рукой вдоль мужского торса. Калебирс дернулся, поцелуй стал горячее. Наши дыхания определенно повышали градус воздуха между губами друг друга.
На секунду единение прервалось. Мужчина хрипло выдохнул:
- Азри… можно я… - но не успел договорить, потому что я снова впилась в его губы, начиная все провокации по новой ветви. Мне хотелось, чтобы он действовал, а не спрашивал!
В какой-то момент я решилась на последний шаг, отпрянула, оставаясь в позе наездницы, стягивая с себя платье, скрестив руки и потянув его вверх. Каким был взгляд Калеба в тот момент передать сложно, он буквально пожирал меня глазами, тут же пустив руки в обследование моего тела, но я каверзно отвела их от себя, лукаво ухмыляясь.
Тогда это и случилось – я довела спокойного, милого и рассудительного Калебирса до ручки. Опомнилась уже сама опрокинутая на простынь, только император целовал больше не в губы. Горячее дыхание опалило шею, после чего, видимо, люблвник обнаружил почти сошедший засос, который оставил Резар.
