Пока самый нехороший мужчина жив, у самой изумительной женщины будет все, что он может дать. Или позаботиться, чтобы дали другие.
44
Азриэлла
Я плавилась в объятиях Лаосара, понимая, что сердце болезненно-сладко сжимается от присутствия этого мужчины, но дрожит от удовольствия, что он мне доставляет. Мне было бесконечно радостно, безгранично приятно знать, что он умеет любить настолько искренне и ярко, что открылся душой для такой, как я. Думала, что меня всегда будут считать лишь прекрасной богиней без души, эмоциональных потребностей и сердечных привязанностей, пришедшей сюда лишь империю спасать, да желания мужчин выполнять.
Были мгновения, в которых мне казалось, что так все и будет.
Но я ошибалась
Впредь буду стараться оправдать доверие такого каверзного, но ласкового соблазнителя. Я считала Лаоса самым неоднозначным из всех своих мужчин, но теперь же могу его раскусить! Он просто словно ежик! Ежик-лис. Иголки - всего лишь бутафория.
Вместе с его присутствием, улыбка стала самой значимой частью моего сияющего лица, как прожектора нежности, что он мне дарил, я поддалась соблазнению, даже не так, сама его подстрекала. Мне это нравилось, но это не было всего лишь игрой, я так выражалась. И видела, что такая махинация заводит и его, запаляет сильнее, заставляет двигаться быстрее, яростнее. Может, он так старался стереть улыбку с моего лица, уничтожить любой намек веселья, заменяя его высшей стадией удовольствия, женским оргазмом. У него это прекрасно получалось. Вскоре мне не хотелось, чтобы он замедлялся, я жаждала набирания темпов, охотилась за остротой, двигаясь параллельно ему.
И не скрывала жажды - стонала его имя, высказывала все заветные желания, кричала их, непроизвольно впиваясь ногтями в широкую мужскую спину. Все чувства слились в один большой ком, он все уплотнялся, твердел. Мне хотелось, чтобы все к чертям взорвалось и дало нам развязку, наполнило все вокруг, всю душу, ту звериную натуру, таящуюся в каждом, пиком удовольствия.
Я понимала, что Лаос тоже на грани. Мы оба были у края этой пропасти. И мужчина толкнул меня вихрь ощущений, впился последним выверенным движением вглубь, давая пылающему обнаженному телу содрогнуться. На меня будто свалился водопад острых ощущений, я кричала, тряслась, следом сжимая зубы, рычала, даже материлась. Слышала рядом едва уловимые мужские стоны абсолютно мокрого от пота Лаосара.
После я чувствовала себя выжатой, как апельсин после соковыжималки. Вместе с тем, старалась не смеяться в голос, чтобы не вводить лиса в недоумение, не обижать. Нет, смешно не было, просто чувство блаженного счастья разрывало изнутри, в те минуты мое тело явно фонтанировало максимальным удовлетворением, наотмашь балуя мозг гормонами счастья.
