— Любовь — это не эмоция, любовь — это чувство, — карие глаза мужчины смягчились, в них появилась удивительная нежность, и без того приятный бархатный голос преобразился, теперь он будто ласкал, хотелось закрыть глаза и слушать, слушать, слушать…
В этот момент от мага хлынул мощный поток чего-то невообразимого-неназываемого, поразительно, что удалось не захлебнуться, появилось ощущение, будто я все это время спала и, наконец, проснулась! На каких-то высших уровнях моего существа одно за другим открывались озарения и осознания. Я почувствовала, о чем говорит Фаррел, а на физическом плане его слова отозвались нежным теплом, которое мгновенно разлилось по всему телу.
— Смотрю, ты начинаешь понимать, что я имею в виду. Я рад. Скажу тебе еще кое-что. Ошейник раба всегда легче доспехов воина. Можно смириться, и плыть по течению, а можно сделать выбор и действовать в соответствии с ним.
Высказавшись таким образом, Фаррел встал и пошел на выход, а я, ошарашенная его словами и обуреваемая проснувшимися чувствами, осталась сидеть за столом.
* * *
В одиночестве поразмышлять не удалось, потому что сверху спустилась веселая Сали в компании, — о, Боже! — эльфа и демона (видимо, эльф — «для души», в кавычках, конечно, а демон — для тела), и направилась вместе с ними прямиком ко мне.
— Вита, доброе утро! — казалось, еще чуть-чуть, и улыбка не поместится на ее разрумянившемся лице.
А у меня, напротив, внутри начал закипать котел из недовольства и злости. Неужели она все же утащила нас из приличного трактира только для того, чтобы кувыркаться в постели с мужиками?
— Нет, СалИ, — почему-то с ударением на второй слог обратился к девушке эльф, внешне похожий на описанных у Толкина — высокий, очень привлекательный, с длинными светло-золотыми волосами, — она мне не нравится.
Сали зашептала что-то ему на ухо, но эльф снова помотал головой:
— Нет, и не уговаривай!
Я же сидела красная, как рак, злая, как сто тысяч чертей, и когда рот открыл красноглазый демон, не дав ему сказать ни слова, подскочила и вылетела за дверь. Дурдом, как есть дурдом! Хотелось рвать и метать. И как в такой ситуации сдерживать эмоции, скажите на милость?
Медленно подышав и потоптавшись на месте, перекатываясь с носка на пятку и обратно, как учил Фаррел, чувствуя себя при этом немножко глупо, успокоилась и решила прогуляться, а заодно зайти в «Три сестренки». Там одни ароматы чего стоят — вмиг вылечат от любой хандры. Обернувшись, только теперь увидела вывеску трактира, в котором мы ночевали — «Ослиная голова». Вот точно, как нельзя более подходящее название для этой дыры, даже смешно стало.
