— В дом.
В зале таверны уже горел свет, все разбойники расположились за столами, всего я насчитала девятнадцать человек. Мы почти синхронно ахнули, увидев лежавшие в лужах крови трупы Гран, Валтасара и Карибда. Нас подвели к сидевшему возле камина «Робин Гуду», и один из держащих меня мужиков тут же сообщил:
— Брайд, вот эта слишком резвой оказалась.
«Робин Гуд» придирчиво осмотрел меня, и заметил:
— Да, и рожей не вышла. Вы две — приготовьте пока что плотный ужин на всех, а ты, красотка, иди сюда.
Сали и Мира, беспрестанно оглядываясь, удалились, а меня подтолкнули к Брайду.
— Раздевайся.
Я уставилась на «предводителя», уверенная, что ослышалась, но он был абсолютно серьезен, даже смилостивился, пояснив приказ:
— Если тело ничего, рожу наш кудесник, возможно, сумеет подправить иллюзией, а если нет — извини, ничего личного.
Я похолодела. Было слишком страшно раздеваться при огромной толпе несомненно голодных, и не в плане еды, мужчин — я заметила, как загорелись их глаза. Да еще мальчишка, из-за которого мы открыли дверь разбойникам, сейчас сидел за одним из столиков, с восторгом поедал наши пирожные, и с явным интересом пялился на меня.
— Можно не в общем зале? — придумать что-нибудь поумнее просто не получилось.
— А что не так? Разве ты не обслуживала здесь всех заезжих мужиков? — скептически поднял бровь Брайд.
— Нет, я была подавальщицей и уборщицей без дополнительных услуг.
Эльф на мгновение задумался, и как-то очень легко, будто мгновенно перетек из одного состояния в другое, поднялся:
— Хорошо, пошли наверх.
— Брайд, эта курочка лягается, что твоя лошадь! — предостерег своего атамана мужик, получивший от меня мой коронный удар.
— Ничего, Сато, я справлюсь, — и выражение, проскользнувшее в глазах Брайда, убедило — разбойник не врет.
Мы поднялись наверх, переступив на лестнице через трупы близнецов, и зашли в лучший номер трактира.
— Присмотрел, пока наводили тут порядок, — усмехнулся мужчина, — ну давай, красотка, раздевайся, теперь тебе ничто не мешает.
Пришлось подчиниться и снять балахон. Брайд, пройдясь взглядом по стройным ногам, красивым бедрам и по моей особенной тайной гордости — груди, присвистнул:
— Да ты и впрямь красотка, — и начал расстегивать ремень брюк.
Меня затрясло. Мамочка, только не это! Да, спору нет, мужчина видный, симпатичный, даже в моем вкусе. Но — нет!
— Брайд, не надо, — чуть ли не кожей чувствуя, как глупо и жалко это звучит, тихо попросила я, — Пожалуйста, Брайд.
