Сали, которая должна была сменить меня у постели оборотня, встретила упреком:
— Почему не разбудила? Решила — все, больше не надо помогать ему выбираться с того света?
— Сали, как ты можешь? — изумилась я ее нападкам, — Не почувствовала, что он больше не горит? Сегодня ночью Тритис пришел в себя, теперь отоспится, и будет здоров!
Сали нахмурила лоб.
— Странно, почему я этого не поняла? — тут она мечтательно улыбнулась, — Тритис… Какое славное имя!
И наклонившись, коснулась губами лба мужчины:
— А мне он по-прежнему кажется горячим… Попробуй сама.
Я подошла и только наклонилась, как Тритис открыл глаза и улыбнулся.
— Доброе утро, Вита. Второй раз я просыпаюсь и вижу твое лицо.
Да уж, невелика радость, если учесть мой теперешний внешний вид.
— Как ты себя чувствуешь?
— Кажется неплохо, — оборотень осторожно сел, размял кисти, помассировал ступни, а в следующее мгновение уже был на ногах.
Мы и не поняли, как ему удалось так резво встать. Сали восторженно пялилась на мужчину, да и я тоже пребывала в некотором шоке.
— А ты, наверно, мой второй ангел-хранитель? — повернулся к Сали Тритис.
Девушка зарделась, назвала свое имя и протянула руку, которую оборотень аккуратно пожал, но не поцеловал, чем немного удивил меня.
Негромкий разговор разбудил Тэрмода, и состоялось всеобщее знакомство с нашим спасенным, потому что как раз вернулся Велим с дичью.
Мужчины тихо беседовали, а мы с Сали помогали Мире со стряпней, и вскоре состоялся наш первый совместный завтрак. Дичь — подкопченная и в виде крепкого бульона, ароматные травы и коренья, плоды, напоминающие по вкусу обычные яблоки, да горячий взвар из разнотравья и душистых лесных ягод — таким было наше ежедневное меню. Но для Тритиса, похоже, подобный набор блюд стал приятной неожиданностью.
Оборотень с первого взгляда произвел на меня впечатление мужчины, на которого во всем можно положиться. Ему были чужды гордыня и напыщенность, но гордость и самоуважение не отнять, а слова «честь и совесть» почти сияли на лбу.
Чувствовалось, что он не понимает, почему мы так спокойно отнеслись к его происхождению, от оборотня одновременно исходила готовность на деле отблагодарить за помощь, и драться насмерть, если видимое благополучие окажется злым обманом. Не знаю, как и почему, я ощущала его эмоции. Неужели сказывается то, что пусть частично, но сумела отделиться от своих?
— Тритис, а куда ты направляешься? — спросила я за завтраком, и почувствовав, что при такой формулировке ответа ждать бесполезно, быстро добавила, — Мы едем в Эйре.
