– Исправим.
Уходя, он целовал меня в макушку. Но в то утро медлил. Думал.
– Знаешь, – сказал вдруг он. – Тебе надо поступить в университет. Чтобы не скучала.
Я пошла на медицинский. Не на врача, нет. Я не чувствовала себя в силах вершить чужие судьбы. Я решила стать социальным работником. Максим снова засмеялся – о, как много он раньше смеялся. Сказал, что может оплатить мне обучение в любом из университетов, в самом крутом, да так, что меня ректор по утрам будет встречать и за ручку вести на занятия. Но я все решила. Я хорошо помнила, как уходили мои родные. И когда представляла, сколько брошенных стариков умирает в одиночестве, мне становилось больно. Тогда я хотела обнять весь мир, помочь каждому.
Я училась, Максим работал. Иногда мы встречались только для того, чтобы заняться сексом, до того заняты были его дни. Он все обещал деньги, много денег. А мне они были не нужны. Я хотела приходить из университета, готовить ужин для своего любимого, ждать его с работы. Но готовила домработница – три раза в неделю, но впрок. Когда я заикнулась, попросив уволить её, Максим велел не забивать голову.
Зато у меня появились друзья. На моём факультете мажоров было мало. Но они, и те, кто жаден до чужих денег быстро нашли меня своим встроенным чутьем. Максим меня не контролировал, я не умела жалеть денег на тех, кто считался моим другом. Сначала я оплачивала обеды в университетской кафешке, потом пьянки в ночном клубе…
К тому времени, когда муж ввёл меня в свою тусовку, я уже любила и ценила деньги. Уже не боялась всех этих красивых женщин, которых приводили богатые друзья Максима. А сам он наряжал меня, как куколку, и страшно гордился мной. Самое страшное – собой начинала гордиться и я. И мне страшно нравилось жить так, как я живу. Весело, пьяно, богато. А муж до сих пор видел во мне девятнадцатилетнюю девочку-девственницу.
Нет, я ему не изменяла. Хотя желающих было много. Измена была для меня страшным грехом. Это не алкоголь, танцы и лёгкие наркотики. О них муж, которого постоянно нет дома, даже не узнает….
А на третьем курсе я забеременела. Я всегда пила таблетки, Максим считал, что нам ещё рано заводить детей, но они закончились, а купить новую упаковку не доходили руки….Так в нашу жизнь вошёл Данька. Мы купили загородный дом, я ушла в административный отпуск. Меня резко оторвало и от друзей, которым беременная я оказалась совсем не интересна, и от учёбы. Я бродила по огромному дому с видом на озеро, поросшее вокруг соснами. Сквозь сосны виднелись крыши других дорогущих домов, но ни с кем из местных жителей я была не знакома. Интернет живого общения возместить не мог. Зимой озеро замерзло, я поднималась на второй этаж, смотрела на белую, расстилающуюся передо мной гладь, и плакала от тоски. Я плакала, а ребёнок во мне барахтался, напоминая о себе. Я никогда в жизни не имела дела с детьми, они меня пугали. По сути я сама была ребёнком.
