— Что ты ищешь? — спросила я.
— Родинку. Не нашёл.
Мне кажется, что мой голос дрожит. Я стараюсь держаться спокойно, я усвоила много правил в моей прошлой тюрьме. Мужчины одинаковы. Они, как животные, чуют твой страх, упиваются им. Нужно держать страх в узде, но он слишком силен, мне кажется, что ужас сочится даже из пор моей кожи. В его прикосновении нет никакого сексуального подтекста, и это тоже пугает. Для чего мужчина может купить женщину? Самый вероятный ответ — для секса. А если… если не секс ему от меня нужен? Тогда что?
Он уходит, я слышу, как закрывается дверь и обессиленно сползаю на пол. Мне страшно. Я хочу домой, а потом вспоминаю вдруг, что дома у меня, и нет права уйти отсюда. И я вдруг понимаю, что Черкесов по сути не сказал мне ни одного плохого слова, а я боюсь его больше чем Стаса и Виктора вместе взятых. И то, что если я буду просто сидеть и ждать когда он вернётся, и будет касаться меня, парализуя от ужаса, я сойду с ума. Я выйду из своей клетки сегодня и обследую этот страшный огромный дом. Где-то в нем должна быть хоть одна лазейка, которая выведет меня на свободу.
Выходить на вылазку я решила во всеоружии — мало ли, вдруг повезёт убежать. Обыскала комнату. Таинственное голубое платье исчезло, а вместе с ним и мой пуховик. Кеды остались, так и стояли возле батареи. Ткань после просушки стала жёсткой, надевать больно, зато — тёплые. Пока. Рюкзак слишком громоздкий, да и нет в нем ничего ценного, только незамысловатая смены одежды. Пусть тут будет. А вот скрипку оставить не могу. Если получится убежать, то попаду на улицу в футболке, джинсах, кедах и со скрипкой за спиной.
Открыла дверь, она отворилась совершенно беззвучно. За ней никого нет, коридор пуст и темен. Дверей в нем мало, стоят на порядочном расстоянии друг от друга, все — заперты. Иду и буквально коленки трясутся от ужаса. В одну сторону коридора смутно светлеющее окно, в другую темнота, туда мне и нужно.
Из одного коридора я попала в другой, не менее огромный и тёмный. Шаги кажутся такими громкими… и кроме них ничего. Хоть бы привидение какое появилось. Хотя, нет — не нужно, ч пошутила. Затем я внезапно оказываюсь на открытом пространстве, так внезапно, что дух перехватывает и снова хочется назад, в тёмную безопасность коридора. Здесь немного светлее. По одну сторону идёт стена, на ней темнеют портреты, наверняка Черкесов просто приказал нарисовать себе именитых предков для антуража и респектабельности. Лиц в сумраке рассмотреть не могу. По другую сторону — ограждение, внизу за ним огромная комната высотой в два этажа. Детали интерьера рассмотреть не могу, единственное яркое пятно — дрова, чуть тлеющие в камине.
