— Оливия, — произнес он тоном строгого отца. Как же я не любила, когда он начинал изображать из себя родителя. Да, он был отцом моему брату, но не мне. И все же, я вздохнув приготовилась выслушать его речь, встав ровно и потупив взор, чтобы не встречаться взглядом с его глазами, в которых плескалось раздражение.
— Скажи мне, дочь моя, что такого ты сказала нашему дорогому гостю, раз он так поспешно покинул наш дом, даже не оставшись на чай?
Ликование внутри меня стало еще сильнее и ярче.
«Я ему не подошла!» — подумала я и едва сдержала улыбку.
— Милорд, я была сама любезность, — ответила тихо. — Видимо, мне просто не повезло понравиться господину магу…
— И советнику нашего дорогого короля, — добавил с упреком отчим. — Какая выгодная партия, моя дорогая, не так ли? Такой шанс породниться с одним из старейших родов нашего королевства, возвыситься самой и возвысить свою семью.
Я мысленно закатила глаза не понимая, что моя матушка нашла в этом человеке? За что его можно было любить? Я плохо помнила отца, но мне казалось, что он в разы был лучше, чем этот сэр Уильям. Нет, даже чем десять таких, как отчим. Его только и интересуют деньги и престиж. А обо мне он совсем не думает. Желал подняться за чужой счет и не вышло. Что поделаешь, не приглянулась я господину некроманту, к моей радости и счастью.
— Ты могла бы блистать при дворе. И твой брат, когда бы достиг нужного возраста, был бы представлен Его Величеству. Поступил бы в лучшую Академию Магии…
— Но у него нет дара, — произнесла я. — Как вы себе представляете, чтобы простой человек учился магии не имея даже всполоха внутри?
Лицо отчима покрылось пятнами. Я запоздало прикусила язык, вспомнив, как болезненно он относился к тому, что Эдвард не обладает и толикой дара. Впрочем, чему удивляться. Сын пошел в отца. А отец — просто человек. Да, благородного происхождения, да с тремя тысячами годовых дохода, но все же человек. И это ставило его на ступень ниже любого из магов.
— Ваша дочь безрассудна, моя дорогая, — сказал сэр Уильям, обратившись к моей матушке. Она покачала головой, а я добавила:
— Я не сделала ничего предрассудительного, что могло бы оттолкнуть от меня лорда Блеквуда.
— Но вы и не показали ему свой интерес, — попенял мне отчим. — Мужчины любят, чтобы ими восхищались.
Я снова мысленно закатила глаза.
— Уильям, — вступила в разговор матушка. — Дорогой, Оливия еще слишком молода. Она просто переволновалась. Видел же сам, что девочка чувств лишилась от волнения. Разве можно ее в чем-то упрекать.
