— Его арестовали! — обиженно выпалила Терри и почему-то покраснела.
Фо широко распахнула глаза. Они оказались не синими, как поначалу предположила девушка, но серыми и блестящими, красивого, почти миндалевидного разреза, искусно обведенными темной с прозеленью подводкой. В окружении насыщенных медно-рыжих прядей волос и белейшей кожи глаза Фо должны бы казаться совершенно бесцветными… Но не казались. Они словно бы изнутри искрились серебром.
— Арестовали? — с хозяйки мигом слетело ее напускное высокомерие, — Что произошло?
Коротко и сухо Терри поведала о том, чему стала свидетельницей всего пару часов назад. Кое-что она упустила, к примеру, встречу с дворецким Стерсом или то, что отец отправил ее за город, но сделала это умышленно: тетку в свои планы посвящать Терри не хотела. Все, что ей сейчас было нужно — пристанище и свобода, а вот чужое вмешательство было бы совсем не кстати.
Однако Фо повела себя совсем для Терри неожиданно.
— Терран влип в скандал, — с недоброй усмешкой произнесла женщина, по-кошачьи прищурилась и опять лениво откинулась на софу. А Терри с неприятным удивлением вдруг поняла, что известие отнюдь не опечалило тетку, нет, та и не думала огорчаться и даже не делала вид, что расстроена! Еще несколько минут назад девушка твердо решила держать тетку в стороне, не просить ее помощи, не ждать утешения, но откровенное злорадство Фо почему-то оскорбило. Умом, зная снобизм своего отца и прочих Ангиров, Терри ее понимала: Фредебокине не за что благодарить своих родственников, демонстративно отказавшихся от нее, даже если причина была весомой. Не за что им сочувствовать. Не за что их уважать. И она, Терри, ничем не заслуживала другого к себе отношения, она ведь всего лишь дочь своего отца. Но сейчас, в этот момент, девушка почувствовала себя совершенно одинокой и глубоко несчастной. Непроизвольно сжав в кулаки руки, лежавшие на коленях, Терри опустила голову и попыталась взять себя в руки. А потому не видела, как изменился направленный на нее взгляд Фо.
— Терран с самого детства знал, чего хочет, — ровно сказала хозяйка, в горько-сдержанной улыбке искривив губы, — А хотел он респектабельности и власти, уж не знаю, чего больше. Он стал до тошноты добропорядочен и манерен. Честь семьи для него значила все и он делал и делает все, чтобы не допустить скандала или того, чтобы светлое имя Ангир на все лады полоскали досужие сплетники. А мне всегда было плевать на это. В двадцать один год, став совершеннолетней и выйдя из-под опеки своего дяди, я сразу же вышла замуж, причем по большой любви. Моим избранником стал третьеразрядный маг незнатной фамилии, помешанный на трюкачестве и иллюзиях, но, увы, бедный, как бродячий кот. Халлер Торвиль! И это было бы ничего, не будь у него репутация повесы, дебошира и пьяницы. Семья не выдержала такого позора и дружно отвернулась от меня. На мои деньги, доставшиеся мне после матери, Халлер открыл театр. Делец он был никудышный, а я была слишком влюблена и глупа, поэтому через три года мы полностью разорились. Я отбросила собственную гордость и попросила Террана вытащить Халлера из долговой тюрьмы. Но мой благочестивый братец решил, что урок для меня полезнее помощи, и отказал. Я все-таки нашла деньги и спасла мужа, однако Террана не простила и ославила его в обществе. Признаю, это было не лучшее решение, но я тогда была очень зла. Очень. Пребывание в тюрьме для Халлера не прошло даром, он зачах и через полгода умер. Терран прислал сдержанное соболезнование, я отправила его обратно. С тех пор мы не разговаривали и не переписывались.
