Итак, я желал бы, чтобы жизнеописания наиболее прославленных персонажей были продолжены компетентными авторами и чтобы мы могли наблюдать их хоть до сколько-нибудь почтенного возраста. Возьмите героев мистера Джеймса: они неизменно рано женятся. Возьмите героев мистера Диккенса: они исчезают со сцены совсем зелеными юнцами. Я хотел бы надеяться, что упомянутые авторы, которые еще здравствуют, поймут необходимость поведать нам побольше о людях, в которых мы приняли живое участие и которые сейчас должны еще находиться в полном расцвете телесных и духовных сил. И в повестях великого сэра Вальтера (да славится имя его!), безусловно, есть немало особ, безвременно от нас ушедших, о которых нам хотелось бы узнать подробнее.
Одной из них всегда была для меня милая Ревекка, дочь Исаака из Йорка; я отказываюсь верить, чтобы столь прелестная женщин - красива, нежная и героическая - могла быть навсегда вытеснена такой, как Ровена, - бесцветным белобрысым созданием, по моему скромному мнению недостойным ни Айвенго, ни положения героини. Мне всегда казалось, что если бы каждая из них получила по заслугам, то Ревекке достался бы муж, а Ровене надо бы в монастырь, где я, по крайней мере, не стал бы о ней справляться.
А он все-таки вышла за Айвенго. Что тут поделаешь? Сделать тут ничего нельзя. В конце третьего тома хроники сэра Вальтера Скотта так прямо и сказано, черным по белому, что она сочеталась с ним браком. Но неужели Рыцарь Лишенный Наследства, чья кровь согревалась палестинским солнцем, чье сердце впервые забилось от близости прекрасной и нежной Ревекки, на всю жизнь удовлетворится таким замороженным образчиком корректности, какова ледяная, непогрешимая, чопорная и жеманная Ровена? Да не допустит этого Судьба и поэтическая справедливость! Есть простой способ исправить дело и всем воздать по заслугам - именно это я и предлагаю читателям романа. Историю Айвенго необходимо продолжить, что я как раз и намерен сделать. Я могу ошибиться в некоторых деталях, - с каким автором этого не бывает? - но относительно общих событий у меня нет ни малейших сомнений, и я с уверенностью изложу их великодушному читателю, который любит, чтобы добродетель торжествовала, а истинная любовь вознаграждалась; и чтобы в конце пантомимы светлая Фея сходила со своей сверкающей колесницы и устраивала счастье Арлекина и Коломбины. Нужды нет, леди и джентльмены, что в жизни все обстоит иначе и что мы, проделав множество антраша и много раз выбравшись из всевозможных люков на меняющейся жизненной сцене, в конце представления так и не можем дождаться Феи, которая устроила бы наше благополучие. Что ж, признАем преимущества наших вымышленных героев и не будем завидовать их счастью.
