Однажды вечером (а именно, вечером 27 марта 1199 года) Его Величество, будучи в ударе, так долго угощал двор своими так называемыми сочинениями, что людям надоело громко хлопать и втихомолку смеяться. Сперва он исполнил весьма оригинальную песню, начинавшуюся так:
Вишенки, вишенки, алый цвет,
Спелые, свежие - лучше нет!
каковую песню он сложил не далее как позавчера и готов был присягнуть, что это так. Затем он пропел столь же оригинальную героическую песнь со следующим припевом:
Правь, Британия, в просторе морском!
Бритт вовек, вовек, вовек не будет рабом!
Придворные аплодировали как первой, так и второй песне, и один лишь Айвенго сидел с каменным лицом, пока король не спросил его мнения; тогда рыцарь с поклоном ответил, что "кажется, уже слышал где-то нечто весьма похожее". Его Величество бросил на него свирепый взгляд из-под кустистых рыжих бровей, но Айвенго в тот день спас ему жизнь, так что король вынужден был сдержаться.
- Ну, а вот эту песню, - сказал он, - ты нигде не мог слышать, клянусь святым Ричардом и святым Георгом! Эту я сочинил только сегодня, пока принимал ванну после схватки, верно, Блондель?
Блондель, разумеется, был готов присягнуть, что именно так оно и было; а король, перебирая струны гитары толстыми красными пальцами, фальшиво пропел следующее:
Повелители правоверных
Жизнь папы римского светла
И неизменно весела:
Он в Ватикане без забот
Отборнейшие вина пьет.
Какая, право, благодать,
Всесильным римским папой стать!
Султан турецкий Саладин
Над женским полом господин:
В его гареме сотня жен,
И тем весьма доволен он.
Хочу - мой грех прошу простить
Султаном Саладином быть.
Но папа римский - вот бедняк!
Никак вступить не может в брак.
Султану же запрещено
Пить виноградное вино.
Я пью вино, женой любим
И зависти не знаю к ним.
{Перевод В. Рогова.}
Encore! Encore! {Еще! Еще! (франц.).} Браво! Bis! Все усердно аплодировали королевской песне; все, кроме Айвенго, хранившего дерзкое молчание; а когда Роджер де Вспинунож громко спросил его, уж не знакома ли ему и эта песня, - он твердо ответил: "Да, и тебе тоже, Роджер де Вспинунож, да ты боишься сказать правду".
- Клянусь святой Цецилией! Пусть мне никогда больше не держать гитары в руках, - яростно крикнул король, - если каждое слово, каждая мысль и нота не принадлежит мне! Пусть я погибну при завтрашнем штурме, если это не мое собственное. Тогда пой сам, Уилфрид Постная Рожа, - ты ведь когда-то был мастер петь. - И тут король, любивший грубоватые шутки, с деланным смехом бросил в Айвенго гитарой.
