— И что с туфлями? — спросила я, понимая, что за такие можно и убить, если честно.
— Они мне предложили туфли в обмен на… подпись, — выдала Райса.
— Равноценный обмен, — выдохнула Светлана, с завистью глядя на оные.
— Поддерживаю, — заметила молчавшая до этого момента Кларисса.
— Ээ, ты хочешь туфли? — с надеждой спроси Герак.
Его надежда разбилась о мое мстительное:
" Третий пункт. Уборка помещений производится влажным способом: пол вымывается горячим мыльным раствором, также стены, крышки столов, стулья, ножки столов, стульев, двери".
— Григорьева, ты обалдела? — прошипел черт.
" Четвертый пункт. Раз в неделю проводится генеральная уборка. Она представляет собой углубленную текущую уборку всех помещений и мебели, мытье полов производится с использованием не только горячих мыльных растворов, но также с последующей дезинфекцией двухпроцентным раствором хлорной извести".
— Григорьева!!! — заорал черт.
— Так вот, должна предупредить, черти — мстительные, — отодвигаясь подальше от Герака, завершила речь Райса.
" Пятый пункт. Инвентарь для уборки обязан быть подписан следующим образом: "Для уборных", "Для пола", "Для мебели", "Для мытья стен" — и применяться строго по назначению".
— Григорьева! — взревели у меня над ухом.
— Туфли надо было сразу предлагать, а не злить ведьму угрозами. Вообще, Герак, запомни на будущее: нельзя злить ведьму.
Он понял, о чем я, на пункте шестом:
" Пункт шестой. Инвентарь для уборки должен быть тщательно вымыт после оной, содержаться в чистоте и храниться в специально отведенном проветриваемом помещении".
Хриплый рык надо мной и шипящее:
— Это все, госпожа ведьма?
— Нет, — сосредоточенно ответила я.
" Пункт седьмой. Все постельное белье и скатерти должны стираться раз в неделю, для ковров и занавесей допустимо два раза в месяц".
И вот, после всего этого, я расписалась "Григорьева Станислава", завизировала список и протянула Гераку.
Глава 7
Черт, глядевший на меня с такой ненавистью, что становилось сразу ясно: о легкой смерти мне мечтать не стоит — двумя пальцами взял лист, и, продолжая его нести, как самую прескверную гадость, с прямой спиной и нервно дергающимся хвостом, удалился из кабинета.
— Тебя живьем закопают, — совершенно уверенно проговорила Агата.
Остальные не сказали ни слова, но судя по взглядам, с Агатой были совершенно согласны.
И тут все наши карты заговорили разом: "Отвратных, Немирова/ Зельман /Сан/ Кинжал/ Злобнер/ Григорьева".
Учитывая, что фамилии наши прозвучали в унисон, мы как-то все растерялись и уже потрясенно выслушали: "Форс-мажорные изменения расписания. В университете "гости". Кабинет покидать запрещено!".
