— Владлен Азаэрович, полагаю, нам следует начать с того, что студентка Григорьева очень ответственный и принципиальный староста, который, в кои-то веки, выдвинул требования к вашим подопечным, и требования обоснованные.
Очень медленно черт повернул голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и вновь обратил все свое внимание на ректора:
— Я требую, — прорычал он, — чтобы мне сейчас, немедленно, сию же минуту сменили старосту общежития!
Но не успел Вреднум ответить, как кикимора пропела:
— На каком основании?
Декана передернуло, однако он совершенно проигнорировал вопрос кикиморы. И мне стало ясно, что меня попросту втянули в давние разборки, и, похоже, ненависть тут цветет махровым цветом, нехилая такая.
— Лорд Вреднум, — начал, было, декан.
Но ректор остановил его спокойным:
— Владлен Азаэрович, вам известна причина, по которой студентка Григорьева отказывается подписать требуемый документ?
Черт выпрямился, сложил руки на груди и глухо ответил:
— Да.
— Это четкое и конкретное требование к проживающим в общежитии чертям? — последовал еще один вопрос ректора.
— Да, — сжав зубы, процедил декан.
— Григорьева, — ректор повернулся ко мне, — озвучьте.
Тут уж мы с метлой подошли ближе, и я в полной мере озвучила:
— Да в свинарнике чище будет, чем у них. Там не мусор — там горы мусора. И вонь нескончаемая. И самогон варят!
Ректор перевел вопросительный взгляд на Владлена Азаэровича и получил злой ответ:
— Особенности культуры. Вы же не предъявляете к эльфам требование выселить домашних животных из общежития, а к феям — убрать всю растительность!
Удивленно смотрю на декана: нет, ну если бы я не видела его чистый кабинет, я бы поверила, а так…
— Знаете, а у вас у самого чисто, — осторожно заметила я.
Декан окаменел.
А в кабинете раздались ироничные издевательские рукоплескания.
— Браво, Григорьева! — Мара Ядовитовна поднялась со стула. — Браво, я в восхищении. Лорд Вреднум, должна признать, что студентка Григорьева — не первый староста чертового общежития, который высказывает претензии по условиям проживания студентов. Я также считаю, что черти излишне ленивы, неряшливы и склонны к актам вандализма.
И я сразу ощутила в кикиморе родственную душу, даже закивала согласно.
— Это расизм! — вставил свое веское слово собственно черт.
— Это констатация факта! — мило улыбаясь, прошипела кикимора.
— Достаточно! — урезонил всех ректор, и, поднявшись, вынес свою резолюцию:
— Требование студентки Григорьевой выполнимо.
