Идти нам пришлось примерно с полкилометра, туда, где за густыми кронами деревьев прятался прекрасный пруд, в котором плавали разноцветные, яркие рыбы, что светились при отсутствии света. Кроны деревьев были такими густыми, что почти не пропускали солнечный свет, создавая довольно романтичную обстановку. Как только я поняла последнее, тут же стало неловко и щеки залились краской. Надеюсь, чужак этого не видит.
Увидев, как мой спутник восхищенно рассматривает кудрявые ветви, спускающиеся до земли, словно локоны волос, улыбнулась.
— На вашем континенте такого нет, правда?
— О, да. Так странно видеть иные краски природы, кроме красного, желтого, оранжевого и серого. Что это за дерево такое интересное?
— Это кваргон, его росток может стоять веками, даже не пытаясь стремиться к солнцу, но потом, по неизвестным причинам примерно за год становится взрослым деревом. Если срубить хоть один кваргон, все стоящие рядом с ним погибнут за считанные дни.
— Интересное дерево…
— Скриты говорят, что в темное время суток, его листья фосфорицирут.
— А?
— Светятся. Но я этого ни разу в жизни не видела, сам понимаешь. Кто-то говорит, что кваргоновая роща — отличное место, чтобы спрятаться от схатов, если не успел найти укрытие до заката. Этого я, разумеется, тоже не проверяла.
Совершенно не договариваясь, мы решили перестать шутить и подкалывать друг друга. Почему-то захотелось просто поговорить, как обычным пьюрам. Оно и объяснимо, почему в первый раз мы вели себя, как дети: смех — защитная реакция.
— Если бы я мог остаться здесь на ночь, то обязательно проверил бы это для тебя.
— Я бы осталась с тобой.
— А я бы не позволил. Рисковать такой красивой девушкой только бесчувственный дурак себе позволит. — я улыбнулась, прикрывшись волосами.
— Расскажи о своем континенте?
— Ну… — парень задумался. — Как я уже говорил, наши цвета: красный, желтый и оранжевый. Это основные цвета деревьев, во время осени. Листва спадает с них и ложится мягким ковром, покрывая землю. Затем на дереве появляются новые листья, но они сразу же становятся желтыми. Зеленых мы и не видали, будто это все происходит по ночам. Вообще, в нашем мире все довольно странно устроено, да?
— И не говори… Все такое…неестественное… Говорят, когда-то давно, на каждом континенте сменялись времена года. Я бы очень хотела увидеть осень и зиму…
— А я мечтал увидеть лето. И вот, я здесь. — улыбнулся Хантер.
Мы долго проговорили о временах года и о том, как было бы интересно увидеть все это, только на своих континентах. Хантеру было интересно, как преобразится его родовое гнездо, когда на яблоневых деревьях распустятся цветы. Как оказалось, многие деревья на огненном континенте были высажены много сотен лет назад, когда там еще бывало лето, а теперь ни у кого рука не поднимается их срубить, потому что все надеются на то, что однажды мир станет прежним.
