Мы набросили на головы капюшоны, скрывая лица, вышли из комнаты и влились в поток таких же разноцветных фигур, движущихся целенаправленно в холл. Спустя несколько минут холл уже был полностью забит народом в цветастых мантиях. Причём, определить, кто из присутствующих ученики, а кто преподаватели было невозможно. Лица были скрыты капюшонами, а вели все себя одинаково — стояли на месте и молча чего-то ждали. Но вот что-то произошло и толпа начала двигаться. Что именно послужило сигналом в действию я не увидела, мы с кнопкой стояли в центре, держась за руки, чтобы не потерять друг друга.
Но когда я увидела, куда, собственно, все идут, едва не отпустила руку подруги, чтобы сбежать в обратном направлении. Дело в том, что все шли в тот самый тёмный коридор, из которого я выбежала только полчаса назад. Ой мамочки, неужели я и правда в одиночку провела этот их ритуал воскрешения магии? Да нет! Быть того не может. У меня же никакая новая магия не проявилась. Хотя, я и старую-то не чувствовала… Но делать нечего, все идут, значит, и мне придётся. Сомневаюсь, что никто не заметит, если я сейчас начну продираться через людской поток, против направления его движения.
В общем, идём. На стенах, по мере продвижения процессии, сами собой загораются факелы, коридор узкий, народу много. Шествие затянулось, но никто не возмущался. Вообще жуткая тишина стояла, даже шорох шагов был какой-то приглушённый. В какой-то момент мы с Мисси потеряли друг друга, и стало ещё неуютнее. Но вот, наконец, все прошли через коридор и пришли в тот самый зал с камнем, на котором я уже успела полежать.
Мы встали ровным кругом вокруг алтаря, стоим, ждём. Вперёд вышел один из адептов культа попугая, скинул капюшон, и я узнала в нём того самого магистра Тарнаса, который встречал меня в день зачисления.
— Приступим, — громко произнёс он без предисловий.
А я-то надеялась, что речь какую-нибудь двинет, объяснит хоть что-то. Но нет, речей не было. Магистр опять спрятался под капюшоном, вернулся в круг и мы приступили. Вернее, все приступили к монотонному произнесению той самой абра-кадабры, которую я не решилась озвучить, чтобы не напортачить ещё больше. Всё равно под капюшоном не видно, шевелятся у меня губы, или нет. А расслышать в этом бубнеже даже себя было бы проблематично, не то, что заметить, что кто-то из стоящих рядом молчит. А все остальные самозабвенно продолжали произносить заклинание, раз за разом, безостановочно, постепенно переходя на некое подобие пения. Прям масонская ложа, гламурный вариант.
