Я уткнулась лбом в его щёку, чтобы немного отдышаться после короткого, но от того не менее головокружительного полёта, и пожаловалась, как маленькая:
— Ножка болит.
Дорн немного отстранил от себя, продолжая удерживать за плечи, и пристально всмотрелся в моё ещё больше раскрасневшееся лицо. Смотрел он с минуту где-то, потом мотнул головой и выдал:
— Нет, не вижу, не моё это.
Я удивлённо уставилась на парня, не понимая о чём он.
— Нет у меня целительского дара, — виновато пояснил маг. — Что с ногой? — спросил, подхватывая меня на руки и направляясь к двери.
— Села… неудачно, — своеобразно пояснила я. — А ты куда меня поволок?
— Добью, чтобы не страдала, — заявил он. Довольно проследил за тем, как у меня округляются глаза и снизошёл до нормального ответа: — В лазарет я тебя волоку, страдалица.
— Ааа, ну если в лазарет, то волоки давай быстрее, — придерживая дверь, пока он меня из комнаты выносит, поторопила своего героя-носильщика.
Просто онемение уже выше подниматься начало, на поясницу и бок. Даже рука стала хуже слушаться. Ой не простая это спица была, что-то с ней точно не так. Отравили, ироды черномагические!
Глава 20
К тому моменту, когда Дорн дотащил меня до лестницы, начали собираться зрители. Местные студиозусы выглядывали из дверей, выходили из ответвлений коридора, спускались с четвёртого этажа (хм, странно, я думала, что здесь только три), в общем валили изо всех щелей, чтобы поглазеть и пообсуждать. И чего им на занятиях не сидится? Учебный день в самом разгаре. Вслед нам неслись смешки и одобрения в адрес Дорна. Кто-то даже выкрикнул «Быстро ты». Я так поняла, это он про наше пари. А вот фигушки вам! Умираю я тут, в самое… сердце раненая местным гостеприимством. Не до романтики мне сейчас, да и не до вас, переубеждать и что-то доказывать сил нет. Дорн подметил, что я притихла и нахмурился ещё больше.
— Сильно больно? — спросил, чуть притормозив на середине лестницы.
— Да нет, — вяло мотнула я головой, рукой махнуть не смогла, она окончательно отказала. — Уже и не чувствую… ничего.
Парень ускорился, на ходу начав выпытывать:
— И как тебя угораздило так неудачно упасть? Споткнулась? Или толкнул кто-то?
Последнее он произнёс с, не сулящим моим потенциальным обидчикам ничего хорошего, прищуром. Надо же, какие мы заботливые. Но сейчас мне это было на руку, пусть позаботится, а то что-то совсем нехорошо стало. И физически, и морально. Страх скрёбся внутри, атакуя мозг и действуя на нервную систему, будто острыми коготками по стеклу… А тело так и вовсе практически полностью онемело. И только в месте ранения чувствовалось лёгкое покалывание, как в руке или ноге, когда её передавишь, и потом будто сотни иголочек разом в кожу впиваются.
